«Ты влюбилась, — с несвойственной ему безжалостностью написал Гобби… точнее Габриэль, так что теперь я не была уверена, что ему подобное несвойственное. — Он тоже».
Вот теперь я с искренним изумлением воззрилась на гоблина.
«Не смотри на меня так, — написал Габриэль, — ты привлекательная, очень милая и открытая девушка, для Гаэр-аша привыкшего общаться с совершенно иным типом женщин, ты определенно была глотком свежего воздуха в мире, который давно успел разочаровать его, соответственно его интерес вполне объясним. Но ты не из тех, кто дает волю чувствам, он не тот, кто считает позволительным домогаться адепток. И будь вы оба обычными людьми, он забыл бы о тебе спустя две недели, ты о своем первом чувстве пожалуй еще быстрее — обстановка не располагала, согласись».
Я кивнула, соглашаясь. Обстановка действительно не располагала вообще ни к чему, кроме напряженной учебы, в попытке догнать хоть часть программы Некроса.
«Влюбленность не любовь, — продолжил писать Габриэль, — срок ее жизни краток — от двух недель до пары месяцев. Она что-то сродни симпатии, просто чувство приятия, смешанное с восхищением, не более. И в нашем мире цена ей — медный грош, но не во Мраке. Там, где любое чувство — уязвимое место противника, его используют. И если сам Гаэр-аш взглянув в твои глаза едва ли осознал, что ты испытываешь к нему симпатию, то его кровь, та что родом из Хаоса, порожденного Мраком, мгновенно осознала обоюдно промелькнувшее чувство, и огонь полыхнул».
Может и так, вот только:
«Я не влюблялась, Габриэль, — посчитала нужным это написать, — я…»«Перечитай написанное выше, — перебил меня гоблин. — И пойми главное — не важно, как ты сама восприняла это чувство — симпатией, восхищением, признательностью, важно другое — кровь темного лорда пробудилась в нем в тот момент, когда вы понравились друг другу. И будь вы оба просто людьми — случившееся не имело бы значения, но Гаэр-аш человеком никогда не был, а в тебе его кровь разглядела великолепный способ усилить носителя. Первый этап, Риа, первый проблеск чувств, искра. Оглянись вокруг — этих искорок сотни и тысячи, какие-то разгораются в костры страсти и гаснут прогорев дотла, некоторые горят всю жизнь огнем в домашних каминах, согревая сердца родных и близких, но большинство гибнет на сырой стылой земле. В нашем мире так. А во Мраке огонь пылает в крови и согревать сердца он не способен».
Гобби коснулся моей руки, успокаивающе погладив, и вернулся к написанию.
«В Темной империи поговаривают, что темные лорды это те, кто пустил огненных демонов в свою кровь. Это лишь поговорка, крылатое выражение, но… факт заключается в том, что далеко не каждый малыш или малышка рожденные темными, обретают огонь. В большинстве он не просыпается вовсе, некоторых сжигает дотла пробудившись, и лишь немногие получают над ним контроль. Пишу это, чтобы ты поняла — в отличие от твоей крови, кровь темных лордов зачастую самостоятельно мыслящая личность. Насколько мне известно эта личность не обладает самоосознанием и развитым разумом, это как зверь с повадками, интуицией и четким пониманием того, что ему необходимо для пробуждения. И этот огненный зверь осознал, что ему нужна ты. И он, пробудившись, начал действовать. И мы можем только догадываться, сколько раз этот зверь демонстрировал хозяину твой облик, чтобы пробудить сжигающую страсть. Вы с ректором Некроса сталкивались часто до Мертвых игр?».
Я только плечами пожала, и взяв погрызенный карандаш у Гобби, написала:
«Обстановка действительно не располагала ни к чему, Габриэль. Лично я не помню ни одной встречи до самих Мертвых игр. Вообще»
«Гаэр-аш силен, — написал в ответ на это сообщение зомби. — Видимо исключительно усилием воли держался как можно дальше. В Темной империи если пробуждающийся лорд недостаточно подготовлен к схватке с собственным пламенем, он исключает любой физический контакт с объектом, вызвавшим его пробуждение».