— Ай, — говорю я, — Предупреждать надо!
— Откуда мне знать, что тебе вздумалось подремать? — она выдёргивает шприц, — Ну что, капитан Громов, можете одеваться и отправляться к супруге. Думаю, она уже заждалась муженька и готова встретить…Ну, уж не знаю, чем тебя там твоя Варвара встречает.
Смотрим друг другу в глаза. Её так и остались двумя бездонными голубыми озёрами, полными неоткрытых тайн. Однако, то ли я стал наблюдательнее, то ли чувство вины всё же сумело прорваться из глубин души, но я его замечаю. Ну что же, это несколько успокаивает моё самолюбие.
— Знаешь, значит? — я поднимаюсь и начинаю надевать одежду.
— Положено, по должности, — Настя прекращает игру в гляделки и принимается складывать пробирки в небольшой чёрный кейс, — Читаю личные дела. Самые интересные изучаю подробно. Надо же знать, какова обстановка в семье, нет ли разногласий, способных повлиять на боеготовность оперативника.
— Понятно, — фуражка занимает своё место на голове, — Выходит, исключительно профессиональный интерес. А можно вопрос, из области личного интереса? — уже взявшись за крышку кейса Настя внезапно замирает, — Капитан Михальчук замужем?
— Тебе то зачем? — она захлопывает чемоданчик, как мне кажется, с излишней нервозностью, — Насколько мне известно, капитан Громов полностью счастлив в семейной жизни, морально устойчив и вообще — истинный ариец.
— Просто интересно, — угу, а почему сердце так колотит? — Не хочешь — не отвечай.
Кейс пищит, закрываясь, а Настя поворачивается ко мне. Морщинки вокруг глаз сейчас выделяются гораздо отчётливее, как и складка над носом. В этот момент Анастасия выглядит лет на десять старше, а оба её озера точно подёрнуты ледком.
— Нет, — чеканит она, — Капитан Михальчук не замужем и никогда не была. Доволен? Не желаешь спросить ещё о чём-нибудь? Сразу говорю: ничего интересного в моей жизни не происходило. Ну, разве тебя вдруг начали интересовать проблемы биологии и медицины.
— Нет, — меня точно ледяной водой окатили, — Не начали. Прости, пожалуйста, я не хотел.
— Ладно, — она машет рукой, — Пустое…
Настя похлопывает ладонью по боку кейса и кажется, над чем-то напряжённо размышляет. Даже собирается что-то сказать, но в последний миг по её лицу проходит непонятная гримаса и полные губы произносят нечто иное. По крайней мере, мне так кажется.
— Тебе придётся походить сюда пару недель, — Анастасия трёт лоб указательным пальцем, — Понаблюдаю за развитием твоего гриппа. Комнату запомнил? Молодец. Каждый день, ровно в пятнадцать ноль ноль. Варе своей не говори, к кому ходишь.
— Это ещё почему? — я удивляюсь, — Она про тебя знает всё. Да и вообще, девка весьма разумная, не то, что другие.
— Дурак ты, Лёня. — с лёгкой печалью усмехается собеседница, — Какая ы умная-разумная не была, а всё одно, черти что может подумать. Побереги нервы и себе и ей.
Мы выходим в коридор и Настя запирает дверь ключ-картой. Только сейчас я замечаю, что со стены недавно сняли какую-то прямоугольную табличку, оставив светлое место. Оглядываюсь. Да, комнат на этаже немного, но рядом с каждой висит что-то, типа: «Лаборатория ускорения рефлексов». Так, кстати, я был, на испытаниях третьей версии сурка.
— И что это за безымянная берлога? — интересуюсь я и Настя задумчиво разглядывает пятно на стене, — Тайное убежище капитана Михальчук?
— Угу, — она криво усмехается, — тут сейчас идёт передел собственности и некоторые таблички успели смениться раза четыре. Спецсектор считает, что двух этажей недостаточно для углублённых исследований и просит ещё один.
— Жабы, они — жадные, — по лицу Насти идёт гримаса, точно кличка безопасников её как-то задела, — прости, если что не так.
— Ничего, — она провожает меня до лифта, — Удачи тебе, Леонид.
Мне кажется, что перед тем, как я шагаю в открывшиеся двери, Анастасия слегка покачивается. Так, как если бы собиралась поцеловать меня в щёку, но в последний момент передумала. Не знаю, хотел бы я этого поцелуя, спустя столько то лет. Скорее всего — нет.
А может и да.
ГОРОД. ВОСПОМИНАНИЯ
Можно было заказать у дежурного служебную тачку или вызвать такси, но я решаю проехать на троллейбусе. Погода, по-прежнему, радует чистым небом; ярким, словно свежевымытым, Солнцем и тихим ветром, а ехать тут всего девять остановок. Давно я не позволял себе эдакой неторопливой роскоши. На вызовы несёшься с сиреной, на скорости, от которой стены домов превращаются в мазню абстракциониста. Варвара тоже предпочитает езду с ветерком, причём, периодически на грани нарушения правил.