Олежек на роль сурового главы семейства тоже не тянет ну никак. У самого еще детство в одном месте играет, хоть и старше меня почти на десять лет. Лучший, родной мой, любимый человек. Идеальный брат для меня и мировой дядька для Даника, но такой разгильдяй! Он всегда в первых рядах поиграть в войнушки или научить племяша стрелять из рогатки по соседским окнам, но как только нужно рявкнуть, что кое-кому пора чистить зубы и в постель, Олег неизменно теряет интерес и отходит в сторону. Мол, твое дитё, ты и разбирайся.
Ленка уже не раз и не два с присущими ей прямолинейностью и отсутствием такта заявляла, что пора бы мне уже и мужика найти. Мол, и Даньке отец, и самой на что сгодится. Да и я, в общем-то, не то, чтобы против, вот только где ж его взять? На кого попало я не согласна, лучше уж самой, чем еще и мужа на себе тянуть, а в принцев с белыми конями и прочей монаршей атрибутикой я не верю. С тех самых пор. С Кирилла.
Кирилл, он же Данькин отец, он же мой несостоявшийся муж, он же недосягаемая цель олежкиных кулаков, променял нас с сыном на Туманный Альбион. Вот так вот просто – взял и променял. Еще вчера мы выбирали имя нашему первенцу, готовились к свадьбе и ходили счастливые, держась за руки. А потом ему предложили контракт в английском модельном агентстве. И всё. Сначала, правда, были обещания, что, как только он устроится, так сразу же заберет нас к себе. Но с тех пор было почти год ожиданий, море звонков с моей стороны и полное игнорирование с его. Мои мечты и надежды окончательно разбились о рифы реальности, когда на очередной звонок мне ответил заспанный женский голос. А на следующий день Кирилл сменил номер телефона. Вот и вся селяви. С тех пор я не верю ни в принцев, ни в белых кляч.
Но хватит о грустном. По дороге к Боженовым мы с Даником заскочили домой – одному из нас кровь из носа надо было переодеться. Натянув первые попавшиеся джинсы и майку и наспех запихнув в четыре руки в сумку всё, что, на мой взгляд, могло понадобиться сыну, мы галопом выдвинулись на встречу с ничего пока не подозревающим кошаком. Сурпрыз, так сказать!
Даня всю дорогу разглагольствовал по поводу того, как тяжела судьба ребенка, обреченного ни свет ни заря идти вкалывать в садик, в то время как мама, барыня такая, развлекается на работе. В конце я уже не могла сдерживаться и откровенно хохотала, невзирая на насупленные бровки сынишки в зеркале заднего вида. А он, злясь на такое пренебрежительное отношение к своим проблемам, приводил все более весомые аргументы. Например, что маму, в отличие от него, никто не заставляет пить молоко с пенкой. Внутренне содрогнувшись при воспоминании об этой гадости, я клятвенно пообещала мелкому поставить воспитательнице на вид столь ужасное и неподобающее поведение. Даня, воодушевившись обещанием, решил расширить плацдарм и тут же пожаловался на то, что от него в наглую требуют мыть руки перед едой. Мама, то есть я, проблемой не прониклась и он тут же переключился на свою любимую игру в почемучки:
- А почему я в сандаликах?
- Потому, что уже тепло.
- А почему?
- Весна пришла, сыночка, вот и тепло.
- А почему?
- Солнышко греет.
- А почему?
Эээ... Видишь ли, сынок, процесс водородного синтеза подразумевает освобождение гигантского количества энергии, которое, преобразуясь частично в тепловое излучение...
- Ну, это как лампочка. Она же горячая, когда светит. Вот и солнышко так.
- Солнышко как лампочка?
- Да.
- А почему?
- ...
Пока мы добрались до места, я уже успела всласть нахохотаться и начала сатанеть. От поисков ответа на вопрос, почему черная смородина красная, когда зеленая, меня спасла Елена Михайловна Боженова, в девичестве Носик, собственной персоной. Белокурый голубоглазый ангел в шортиках, едва прикрывающих стратегическое место, и стильной маечке, выгодно обтягивающей полную грудь за 5 тысяч долларов, едва успев открыть дверь, совсем не по-ангельски взвизгнул и, подхватив пищащего от восторга Даню на руки, умчался прочь. Меня не удостоили даже элементарным “здрасте”. Я уже начала разворачиваться на выход, когда из глубины квартиры меня окликнули:
- Викто-о-о-рия! – она всегда меня так называет: полным именем и противно тяня это “о-о-о”. – Ты чего там застряла? Ромка предупредил, что ты даже позавтракать не успела. Идем, болезная, я тебе хоть кофе сварю.
Объяснять Ленке, что времени на кофе у меня нет, было себе дороже. Она как танк, если чего себе решила, фиг собьешь с курса. Маленький такой гламурный танк. Боженова обнаружилась на кухне, колдующей над кофеваркой. Многообещающее “сварить кофе” подразумевало всунуть капсулу в машинку и нажать кнопку “ВКЛ”. Так что через пару минут передо мной красовалась большущая чашка капучино, дразня пышной шапкой пены. Я осторожно отхлебнула, наслаждаясь вкусом. У нас в лицее, да и дома, рассчитывать можно было только на кипяток с ложкой коричневой бурды. Тем временем Ленка выудила из недр огромного хромированного холодильника тарелку с бутербродами и подпихнула ко мне:
- Ты кушай, кушай.
- А сама?
- Ну что ты, Виктория! Мне же за фигурой следить надо...
Вот зараза! Это, значит, в отличие от меня, которой уже всё равно? Я хмыкнула и с наслаждением вгрызлась в свою добычу. Надо следить – пусть следит. А я в своей фигуре, тьфу-тьфу-тьфу, уверена. Спасибо папиным генам, могу себе позволить не заморачиваться насчет диет. Ленка печально проследила за бутербродом и, видимо, убедившись, что давиться я не собираюсь, поинтересовалась:
- Ну, и как он тебе?
Перед глазами тут же всплыла долговязая фигура ударника.
- Псих. А остальные, вроде, вменяемые.
- Э... Псих? Какие остальные? У тебя что, кто-то появился?
- В каком смысле “появился”? Ты о чем вообще?
- А ты? – Ленка непонимающе уставилась на меня, как на бьющегося в эпилепсии ежика. – Я говорю, как тебе Алек?
- Причем тут Алек? Я про ребят из “Рельефа”.
- А причем тут эти фрики? Я тебя про Ала спрашиваю!
- Так, а Ал-то причем? Я его даже не видела!
- Как не видела? Ты что, на гонках не была?
- Какие гонки, Лена?! Я тебе русским языком говорю, я сегодня была на прослушивании в...
- Да нахрена мне твое прослушивание?! – перебила Ленка. – Я спрашиваю, тебе Ал понравился?
- Да я его даже не видела!
- Как не видела? Ромка же его специально на гонки приводил, чтоб с тобой познакомить!
Я все же подавилась.
- На гонки? В ту субботу?
- Нет, блин, в будущий четверг! Да, в ту субботу. Виктория, вернись на землю. Гонки, суббота, охренительный блондин, жаждущий с тобой познакомиться... Звучит знакомо?
- Зеленый Дукати…
- Чего?
- Он был на зеленом Дукати.
- Дольная, – Ленка обессилено и как-то даже ласково заглянула мне в глаза, – ты дура?
- Лена, чего ты от меня хочешь, а?
- Я, по-моему, вполне внятно объяснила, – фыркнула Боженова. – Алек. Знакомство. И как он тебе?
- Так он жаждал познакомиться? – уточнила я. – Знаешь, не заметила. Скорее, погонять.
- Ну... – смутилась она, – может, он был и не в совсем курсе, чего именно жаждал...
- В каком смысле “не в курсе”?
- Да не переживай ты так, – отмахнулась Лена. – В курсе, не в курсе... Главное – познакомились же? Это был замечательный план, не подкопаешься.
- И каков же был план? – меня уже разбирало любопытство, что эти сводники придумали.
- Как какой? Ну, допуск же только через тебя. Так?
- Так.
- Ну вот.
- Что вот-то?
- А кого он должен был потом благодарить, если не тебя? Он же вежливый, зараза. А тут и Рома, мол ля-ля-ля тополя, это Алек, это Вика, а не отметить ли нам знакомство... Ну, сама же в курсе. Уломал, сам смылся, а там уже и не важно, кто кого пригласил.
- Зашибись план. Ты придумала?
- Ага, сама горжусь.
- Ага. Только благодарить было не за что. Я не допустила.