Я, конечно, не специалист, но разве его не надо включить там, проверить? Но, никто вроде не возражал, так что, наверное, так и надо было. Разобравшись, наконец, с барабанами и убедившись, что мне удобно, а гитаристы подключились к усилителю, Шес раздал всем по толстой папке с нотами и скомандовал:
- Ну что, поехали по порядку?
- Первый готов, – отозвался Хан.
- Второй готов, – это Леголас.
- А я б поел, – задумчиво протянул Дэн.
Шес посмотрел на него, как на маленького несмышленого ребенка, и ласково потрепав по волосам, безапелляционно скомандовал :
- Деточка, к станку.
- Злые вы, уйду я от вас, – заявил рыжий и, отставив вверх пятую точку, принялся с упоением копаться в диванных подушках, все так же напрочь игнорируя синтезатор. – Кто опять лапал? Я же вчера здесь оставлял? Ага! – с победным воплем призера олимпийских игр выудил на свет божий... микрофон.
- Ну что, девочки, – он хитро подмигнул парням, и повертел майк над головой. – Приступим?
- Довыпендриваешься, – беззлобно рыкнул Хан. – Я даю отсчет. Раз. Два. Раз. Два. Три. Че...
- Он, что, – перебила я, – будет петь?
- Скажи спасибо, что не танцевать!
- А чего это? – тут же набычился Дэн. – Я, между прочим, хорошо танцую, в отличие от некоторых!
И, подняв руки над головой, принялся нарочито развязно вихлять бедрами, пискляво подпевая сам себе, явно кого-то пародируя:
- Give it to me, baby! O-ou
Ребята начали смеяться, швыряться в него всем, что попадало под руку, и умолять прекратить измываться над их тонкой душевной организацией и эстетическим восприятием. Шес вообще бухнулся на колени и, подняв взгляд к потолку, молился:
- Боженька, дай смерти. Не откажи, Господи, не для себя же прошу!
На общем фоне мой вопль прошел бы незамеченным, если бы я не вскочила и не ткнула Дэну пальцем чуть ли не в нос:
- Это ты!
- Ась? – смутился Дэн. – Я склоняюсь к тому, что бы согласиться...
- Нет, правда! Я тебя узнала! – еще бы не узнать, после того, как он так вильнул бедрами – его коронное движение. – А я всё голову ломаю, кого ты мне напоминаешь! Ты Даниэль Боровски!
- Виновен, каюсь. И? – Дэн склонил голову к плечу, хитро щурясь.
- И что ты тут делаешь?
- В шахматы, # непечатно #, играю! Как что это выглядит?
- Нет, я имею в виду, ты как сюда попал вообще? Ты же был знаменитым, звездой MTV, а потом вдруг пропал. И вот нашелся тут... Что с тобой произошло?
- Не знаю, – улыбнулся рыжик. – Наверное, просто повезло.
====== Глава 12 ======
Около трех лет назад. Москва.
В тот вечер в клубе было жарко, душно и шумно. Как, впрочем, и в любое другое время. Место было, мягко сказать, второсортным. Хозяева не особо заморачивались по поводу таких мелочей, как вентиляция, чистота в уборных или брендовость выпивки.
“Мартини” желаете? Как удачно, мы как раз открыли новую бутылку “Хортицы”!
Бокал Шираз-Мерло две тысячи пятого года? Да без проблем, вот вам стопка “Столичной”, ваше здоровье!
Чересчур крепко для вас? Ну, тогда пожалуйте с барского плеча стакан воды за счет завадения и не морочьте голову бармену!
Следующий!
И тем не менее, он с маниакальным постоянством продолжал раз за разом приходить сюда. А всё потому, что у клуба с незатейливым названием “У Паши” было два явных преимущества перед любым, пусть даже самым элитным, заведением Москвы.
Во-первых, в этом месте всем было глубоко плевать, кто он такой. Этим попросту никто не интересовался. Его не узнавали, не трогали, не приставали с идиотскими вопросами и предложениями, не набивались в друзья, не пытались развести на одноразовый секс с многоразовыми последствиями – его просто не замечали. Здесь он получал, наконец, возможность слиться с толпой и просто побыть одним из. Обычным. Таким же. Своим и чужим одновременно.
Вторая причина его постоянства – рок-группа, выступавшая в клубе. Коллектив со странным названием “Рельеф”, после небольшого перерыва с полгода назад полностью сменивший свой имидж, внезапно переключившись с панк-рока на что-то, сильно смахивающее на брит-поп, неизменно радовал посетителей по вторникам и пятницам. Сегодня вторник, а значит, можно будет оттянуться и забыть хоть на пару часов о ненавистном продюсере, при каждом удобном случае потрясающем контрактом, так опрометчиво подписанным Даниэлем.
Кто же знал два года назад, когда совсем еще зеленый, светящийся щенячьим восторгом, глупый и наивный мальчик с экзотическим для России именем Даниэль ставил свою подпись на бумаге с заветным логотипом “Звездной Мануфактуры”, чем все это для него обернется?
Мальчик хотел петь.
Мальчик хотел стать знаменитым.
Мальчик хотел исполнить мечту.
И это был тот самый, выпадающий один раз на миллион, шанс.
Сказал бы ему кто тогда, в какую кабалу он сам себя загоняет, послал бы чертовых охотников за талантами далеко и надолго. Но сказать было некому. И вот, по прошествии почти двух лет он пожинает плоды собственной глупости.
Нет, он, конечно же, поет. И, без сомнения, стал знаменитым. Его лицо мелькает на музыкальных каналах чаще, чем реклама. Тут спору нет. Но вот мечта...
Мечта сдохла к чертовой матери в тот самый момент, когда ему терпеливо, в доступной форме, с использованием таких терминов, как неустойка, суд и право собственности, объяснили, что петь, жить и дышать он теперь будет так, как пожелает продюсер.
Тебя влечет рок-музыка? Очень жаль, но попса лучше продается.
Тебе хочется серьезных текстов? А твоим инфантильным фанаткам больше по душе жевать розовые сопли.
Ах, тебя раздражают эти самые фанатки? Ну, что поделать, зато на их влюбленности можно загрести хорошие бабки.
Кстати, время от времени нужно крутить лямур с девочками из тусовки. Как “зачем”? Показать товар лицом. Ну и что, что они тебе не нравятся? Кого это волнует? Ты голубой, что ли? Бабу уже обслужить не можешь?
И так без конца.
Если от навязчиво предлагаемых девиц Даниэль еще, с горем пополам, отбивался, мотивируя то тем, то другим, то во всем остальном спуску ему не давали. Интересно, что сказали бы его многочисленные поклонницы, узнав, что в приторно-сладком звездном Даниэле Боровски нет ни капли от него самого? Его даже волосы заставили перекрасить в какой-то дебильный мелированый блонд, потому что “рыжий – это не секси”. А все эти обтягивающие штаны и лайкровые майки, обнажающие живот? Вот интересно, за каким чёртом его так одевать, если предполагается, что он весь из себя такой брутальный натурал?
Даниэль просто ненавидел свой имидж и, не имея возможности что-либо исправить, тихо сатанел. По его сугубо индивидуальному мнению, мужик должен оставаться мужиком, и не важно, с кем он там в постели кувыркается. А из него сделали какую-то бесполую куклу. Тьфу! Самому противно. И главное-то – девушкам это почему-то нравится. Вот поди пойми их.
Погрязнув в нерадостных мыслях о своей такой блестящей и такой несчастной судьбе, Даниэль не обратил внимания, как на соседний с ним стул плюхнулся какой-то длинноволосый парень и, отбив ладонями по барной стойке незатейливый мотив, проорал бармену:
- Тёмыч! Эй, Тёмыч! Иди сюда!
“Ну-ну, – подумал Боровски, глядя на самого хамовитого бармена заведения. – Ой, что сейчас будет...”
Но ничего не было. Артем подошел тут же и вполне так благосклонно поинтересовался:
- Как обычно?
- Да, – кого-то длинноволосый блондин ему напоминал... Кого же? – И давай сразу двойную.
- Один момент.
Бармен, даже не спросив об оплате, поставил на барную стойку низкий стакан с толстым дном и, не стесняясь ошарашенного взгляда Боровски, наполнил на половину хорошим дорогим виски. Даниэль сам бы не отказался от такого, но ему уже неоднократно во всевозможных выражениях объясняли, что ничего, кроме дешевой водки, плохого вина и паленого коньяка в этом баре не держат. Он с завистью проследил, как смутно знакомый длинноволосый тип одним махом опустошил свой стакан и грохнул им о стойку.