- А это, – Ромка повернул меня к сидящим на диване, – Хан и Дэн.
Тот, что сидел ближе ко мне, поднялся со своего места и протянул руку:
- Хан – это я. Привет.
Я пожала протянутую ладонь и принялась с интересом рассматривать нового знакомого. Не особо высокий, накачанный, с широченными плечами и выбритой налысо головой – ему бы скорее подошел образ сказочного богатыря, чем музыканта. И кличка Хан ему очень подходит – такой уверенный в себе, непобедимый предводитель Золотой Орды. Я легко могла представить себе его возлежащим на атласных подушках в огромном шатре посреди степи, в окружении прислуги и вьющихся вокруг наложниц, готовых выполнить любой каприз. Хан рассматривал меня с не меньшим интересом, не выпуская руки и расплываясь в довольно ехидной улыбке при виде юбки и каблуков. Я уже начала заливаться краской, когда его вдруг резко дернули назад, опрокидывая на диван, а его место занял... Даже не знаю... Настоящее солнышко. Да-да, этот парень сразу начал ассоциироваться у меня с теплым весенним солнышком. Невысокий. Намного младше Хана и сбежавшего барабанщика, да и меня, пожалуй, тоже. Думаю, ему где-то двадцать два – двадцать три. Рыжий, но не морковка, а такой благородный темно-медный цвет, которого так стараются достичь современные модницы, но, судя по небольшой россыпи бледных веснушек, заслугами стилиста тут и не пахнет. И с такой теплой и открытой улыбкой, что я, не удержавшись, широко улыбнулась в ответ.
- Я Дэн. Прости нашего друга за такое поведение, ему, видимо, вместе с рукой отбили остатки мозгов. Ты присаживайся, – он махнул рукой в сторону второго дивана, но опускаться на него в этой чертовой юбке показалось мне не самой лучшей идеей.
Осмотревшись вокруг, я выбрала широкое кожаное офисное кресло рядом с навороченным синтезатором. Переложив на пол сваленные на нем в кучу-малу наушники, какие-то тетради, провода и чью-то черную толстовку, я с грацией королевы присела на самый краешек, чинно сложив руки на коленях скрещенных вбок ног. Заметив, что Хан с большим интересом наблюдает за моими телодвижениями, я позволила себе отпустить ему милую улыбку. Мол, знай наших. Бритоголовый неожиданно добродушно хмыкнул и повернулся к Ромке:
- Слышь, Романыч, ты б поговорил со своим дружком, что ли? А то он так до утра зверствовать может.
Уточнять, о каком дружке шла речь, было излишним. Ромка, развалившийся на втором диване, сделал вид, что задумался и лениво протянул:
- Не... Он меня убьет нафиг. Я забыл предупредить его, что Витек – девушка, – ох, нихрена ж себе “забыл”! Я, кажется, начинаю понимать, почему ударник так озверел при виде меня. – Давай лучше ты, а? Вы и дружите дольше, и жалко ему тебя будет.
- А тебе меня, значит, не жалко? Я его выпендреж, на секундочку, с утра терплю. Мой личный лимит на психующего Шеса на исходе, – так вот, значит, как зовут буйнопомешанного. – Тебя, кстати, где носило? Не мог раньше приехать?
- Значит, не мог, – Ромка воинственно насупился, но потом все же пояснил: – Я у Ала был.
Ал? Это еще кто такой? Еще один член этой команды? Хан, видимо, прекрасно понял, о ком идет речь, потому что, скривившись, поинтересовался:
- Ну, и как он там?
- Да примерно так же. Рвет и мечет, ты ж понимаешь. У Шеса хотя бы рожа относительно целая осталась, а по нему как трактор проехался.
- Ну, разукрасить кому надо фэйс Шес умеет, – хохотнул Хан и тут же стушевался под грозным взглядом со стороны менеджера. – Так, а что твой дружок говорит? Чего они делили-то?
- Апельсин, блин, они делили! Который из дружков?
- Да хоть какой-нибудь!
- А! Значит, Шес тебе тоже ничего не сказал? – Ромка зычно заржал и через пару вздохов к нему присоединились все остальные.
- Нет. Молчат, гаденыши, – утирая слезы, выдавил из себя Анатолий. – Придумывают сказки, одну другой краше: то они упали, то мотоциклы, то наркотики. Не хотят говорить, засранцы.
- А когда они кому объясняли свои разборки? – Ромка с философским видом пожал плечами. – И вот могут же нормально, когда хотят, но как вожжа под хвост...
- Это все Ал! – тут же начал наезжать бритоголовый. – Да этот маньяк кайф ловит, задираясь к Шесу!
Боженов, не ожидая такого напора, начал багроветь, но неожиданно на помощь пришел рыжий Дэн, до этого спокойно строчивший что-то на своем айфоне:
- Хан, ты думай, что говоришь! Можно подумать, нашего долбанутого ударника, по которому плачут все психушки страны, надо задирать. Да, может, Алек иногда и перегибает палку, но Шес сам ищет. И, как видишь, вполне себе так удачно находит!
- Иногда перегибает?! Иногда? Это когда же? Когда увел у него ту девку? Или когда растрындел всем...
- Ты понятия не имеешь, что там с той девкой было!.. – это уже мой дружок обрел дар речи.
- Зато я зна...
- Хватит! – менеджер разрешил спор по-своему. – А ну заткнитесь оба. Ты, – ткнул он в Хана, – и ты, – теперь в притихшего Романыча, – идите, проверьте, как там наш дебошир. Хоть водки ему налейте, хоть по голове дайте, но без него не возвращайтесь. Ты, – а это уже в сторону Дэна, – найди, наконец, вашего эльфа и напомни ему, что кроме баб на свете существуют также репетиции. А ты, – опа, а это уже ко мне, – не пугайся. Обычно они милые и пушистые, просто сегодня побрились. Вика, мне было очень приятно познакомиться с такой очаровательной девушкой. Надеюсь, еще увидимся. Удачи на прослушивании.
И, подхватив с журнального столика какие-то папки, двинулся в сторону двери.
- Э-э-э... Аллё! – Дэн протянул ему вслед две сложенные в молитвенном жесте руки. – Гудвин, ты куда?
- Обедать.
- А мы? Мы, между прочим, тоже голодные.
- А вы вчера уже ели, а сегодня еще не заслужили, – Анатолий, которого почему-то назвали Гудвином, заливисто рассмеялся, что как-то совсем не вязалось с его суровым и элегантным образом, и ушел, по дороге отвечая на какой-то звонок: – Какая подсветка? Вы там сдурели, что ли? Вы еще гирлянды елочные повесьте! Да еду я, еду, можно подумать, у меня выбор есть!
И мы с рыжим солнышком остались наедине. Он, выудив из кармана стильных, явно модельных джинс свой айфон, начал кого-то набирать, а я, уже не стесняясь, принялась опять его разглядывать. Интересно, кем он приходится этим ребятам из Рельефа? Какой-то техник, или, как и Ромка, чей-то друг? Явно не член группы, слишком неподходящая внешность для рок-звезды. Такой милый, интеллигентный мальчик, прямо мечта всех тещ мира. Приятный, в меру красивый, с по-детски широко распахнутыми серо-голубыми глазами, лучащимися добродушием и покоем. Даже серебристая пуговка пирсинга под нижней губой не портила впечатление, а, скорее, добавляла какую-то изюминку. Рядом с ним хотелось закутаться в плед и с чашкой горячего чая встречать рассвет на берегу океана. К тому же, его лицо при ближайшем рассмотрении показалось мне удивительно знакомым. Появилось навязчивое впечатление, что я его откуда-то знаю. И еще интересно, у него девушка есть? Так, стоп, что за мысли? Он же для меня еще совсем мальчишка. Сколько же ему лет?
- Двадцать шесть, а что? – Дэн, оторвавшись от телефона, смотрел прямо на меня. Ой, я это что, вслух спросила? Судя по лукавому прищуру зеленых глаз, да. Выходит, он мой ровесник? Интересно... И как-то неудобно получилось. От судорожных попыток сообразить, чем объяснить свой внезапный интерес, меня спас сам же его виновник: – Ты, кстати, пить не хочешь? Чай, кофе?
- Э... да, спасибо. А можно просто воды?
- Да не вопрос, – рыжий, повернувшись в пол-оборота, засунул руку за спинку дивана и, выудив оттуда маленькую запечатанную бутылку минеральной воды, перебросил мне. – Ты не стесняйся, если чего надо. Я позвоню, хорошо? Не скучай, я быстро.
И опять начал кому-то названивать. А он, оказывается, еще и вежливый! Мечта, а не парень. Так что же он тут делает в компании буйнопомешанного Шеса и сексуально озабоченного Хана? От раздумий меня оторвал Дэн, видимо, дозвонившийся, наконец, до того, кого искал, и сейчас говоривший в трубку, лениво потягиваясь:
- Да нужен ты мне триста лет! Гудвин сказал найти тебя, я нашел. А дальше мне пофиг, все равно ударника нет, – выслушав ответ и задорно хрюкнув над чем-то, он сообщил: – А то ты Шеса не знаешь. Были бы тарелки, их бы уже не было. О! Тарелки! Ты, морда эльфийская, где? В прямом смысле, что ли? А-ха... Ладно, заканчивай и вали сюда... Нет, репетиции уже, скорее всего, не будет, но мы жрать хотим... Ну вот, пиццу, значит, привезешь и можешь валить обратно. Ну, как обычно, на всех. Хотя, погодь пять сек. Ты пиццу ешь? – повернулся он ко мне и, получив неуверенный кивок, вернулся к невидимому собеседнику: – Добавь еще одну. Давай, не перетрудись...