Мы сильно продрогли, поэтому едва насладившись восходом солнца, почти вприпрыжку побежали домой. Мои джинсы пропитались росой, глаза - утренним туманом. Я шёл, держа свою Аннику за руку – какой-то обновленный, счастливый. Подобные чувства я испытывал только во время первой влюбленности. Мне хотелось шутить, рассказывать о каких-нибудь забавных случаях из жизни – только бы видеть эти нефритовые глаза рядом. Анника разделяла моё настроение. Она казалась воздушной и очаровательной в своём платье, мокром и прозрачном от росы. Так началась наша любовь, так открылась новая страница в моей жизни...
Проснулся я ближе к обеду. Анники уже не было. На столе, возле кровати, обнаружил записку с подробной инструкцией – где раздобыть еды и как её приготовить. Если бы не это – я определённо умер бы с голоду, и никогда не обратил внимание на стоявшую в холодильнике кастрюлю - с борщом, и казан - с пловом. Это же надо было догадаться - заглянуть под крышку и узнать – а что же тут такое? Не всякий мужик способен на подобное. Иногда мне легче приготовить глазунью или перехватить бутерброд с колбасой, чем подогревать уже готовые блюда. Мысленно поблагодарив Аннику за столь приятную заботу, я разогрел борщ и как следует подкрепился. Затем, прихватив художественные принадлежности, снова отправился на озеро, заперев дверь на замок и спрятав ключ под половицу – именно этого требовал последний пункт инструкции. Всю дорогу думал про Аннику, о том, как мы встретимся вечером, когда она вернётся с обхода, о чем будем разговаривать, чем заниматься. Жизнь заиграла какими-то другими красками, стала интересной, какой-то непривычной, новой. Мне вдруг захотелось сделать Аннике что-нибудь приятное, позаботиться о ней. Сама мысль о том, что отныне рядом со мной будет любимый человек, с которым мы пойдём по жизни рука об руку – как я и мечтал, - казалась мне приятной. Я уже установил мольберт, закрепил холст, вдохновлённо замешал на палитре краски …и тут вспомнил, что давно не звонил Грачёву. Лучше бы я сделал это после завершения работы, ибо когда следователь узнал о моём местонахождении, то разразился довольно пронзительной и гневной речью:
- Ты совсем рехнулся, Рома? Какого хрена ты меня не слушаешь и поступаешь по-своему? Я же сказал: сообщай о каждом своём шаге, тем более после того, как отыскалась твоя Дульсинея! Почему я не в курсе твоих любовных похождений, а? Вот я идиот, - тут как будто последовал шлепок ладонью по лбу, - мог бы заранее это предвидеть!
- Да всё нормально…
- Ни черта не нормально! Ты же знаешь – твоя Анника подозреваемая. Захотел, чтобы тебя прирезали на каком-нибудь древнем языческом капище?
- Да не приносили славяне людей в жертву![1] - запротестовал я. Грачёв стал раздражать своими нотациями. Что я ему – подросток? – Анника не сектантка, - упрямо гнул я своё, - и с Чудовым не знакома. В этом я уверен на сто процентов.
- И на чём же, милый друг, основана твоя уверенность? – презрительно поинтересовался следователь. – На богатом личном опыте? Да любая баба, если захочет, тебя как щенка вокруг пальца обведёт – ты и глазом моргнуть не успеешь! И у тебя не возникало мысли, что Анника к тебе присматривается и желает разнюхать – кто ты, зачем появился в её лесу и кто за тобой стоит? А когда выяснит – заколет на алтаре как жертвенного барашка. Надеюсь, ты не проговорился о нашем расследовании?
- Нет, - теряя терпение со злостью процедил я, хотя в глубине сознания понимал – Грачёв прав. Я мог завалить наше общее с ним дело, но не всегда же получается жить без риска?
- Вот и молодец! Не забывай, ты на задании. Но...если желаешь крутить роман со своей Анникой – пожалуйста! Только в таком случае – проваливай к чёрту, нафиг!
- Хорошо-хорошо, - мой голос звучал предельно сдержанно, - я всё понял. Я - на задании.
- Ну, вот и славно. – Судя по резко сбавленному тону, Грачёв решил сменить гнев на милость. – Будь предельно осторожен, Рома. Считай себя агентом под прикрытием – слыхал о таких? В общем, отдыхай, работай и живи как будто обычной жизнью – вот только голову не теряй… в прямом и переносном смысле. И потерпи немного со своими любовными страстями. Я сейчас загружен по горло, но как только освобожусь, попробую навести справки про твою Аннику. Ты в Пензу-то, когда возвращаться думаешь?