- Видимо, да.
Грачёв как-то странно на меня взглянул, потом задал еще несколько вопросов и, закончив строчить, протянул бумагу мне: - Ознакомьтесь и распишитесь.
Я бегло прочёл протокол и поставил внизу подпись.
- Вам придется проехать со мной.
- У меня что-то не так с лицензией на оружие?
- Нет. Нам необходимо взять у вас кровь для анализов.
- Но сегодня я должен уехать в Пензу, - возразил я.
- Не беспокойтесь, много времени это не займет , - отозвался Грачёв, поднимаясь.
Выйдя из дома, он подозвал одного из милиционеров и тихонько шепнул ему на ухо:
- Павел Григорьевич, разузнай поподробнее про этого Рафаэля. И проследи за результатами анализов: как только будут готовы, тут же дуй ко мне. А я пока осмотрю место где этот горе - художник охотился.
Милиционер коротко кивнул и посмотрел на меня: его взгляд мне не понравился.
Глава 6. Полнолуние
Удельная Русь. Начало XIII века.
До поры до времени жизнь в деревне, окруженной дремучими лесами и непролазными болотами, текла мирно. Каждый вечер рождались новые истории о кознях нечисти, обитавшей в чащах и округ кладбища. Оттого по темноте и ходили девушки стайками, чтобы не дать какому-нибудь лешему или упырю-кровососу уволочь себя в дьявольские дебри. Чуть послышится в темноте какой звук, осеняют они себя крестным знамением и шепчут молитву Богородице, торопясь уйти подальше от неспокойного места.
Проезжавшие через деревню купцы однажды сказывали, будто у ближайшей росстани[0] повстречали они злого духа-встречника. Явился он им в виде пылевого вихря, грозившего разметать обоз с товарами, пока кто-то не швырнул в самую его середину засапожный нож. Только после этого ураганный ветер стих, а нож со звоном упал на дорогу. Когда же хотели его поднять, то увидели, что клинок по рукоять обагрён кровью.
- Коли опять подобное произойдёт, - со знанием дела советовали купцам местные мужики, - нужно наклониться и посмотреть на вихрь промеж ног - тогда узрите и самого демона. А так он пылью себя окружает, оттого со стороны и не виден.
Иногда, во время полной Луны, стали замечать возле деревни белую человеческую фигуру, на плече у которой сидел филин. Жутью веяло от этой парочки, ибо никто не знал, какие силы направляют их окутанное безмолвием движение. Но более всего пугали зловещие глаза филина, светящиеся в темноте подобно двум маленьким лунам. Правда, находились среди деревенских жителей и храбрецы...
Однажды парень, именем Архип, поспорил с сыном кузнеца, что пройдет он в полночь через кладбище.
- Коли жив-здоров вернусь, - заявил он, - и ничего со мной не станется, тогда ты подаришь мне охотничий нож.
- Это который? - поинтересовался сын кузнеца, которого звали Матвеем. - У нас их много в мастерской по стене развешано.
- Тот, что ты сам неделю назад выковал.
- Хорошо. А коли проспоришь?
- Тогда отдам тебе свой амулет.
У Матвея тут же загорелись глаза:
- Из клыка черного волка?
Архип степенно кивнул. Амулет и впрямь был хорош: оплетенный у основания тонкой медной проволокой, он имел железное кольцо, через которое мог продеваться кожаный гайтан. Отец рассказывал, что зверь, которому он когда-то принадлежал, был чёрен, как сама ночь. Угодив в капкан, волк яростно сопротивлялся, и один из охотников, рискнувший подойти слишком близко, оказался убит на месте.
- Добро, - ответил Матвей, почесывая затылок и думая, как будет оправдываться перед тятей, если проиграет спор. В глубине души он надеялся, что Архип в последний момент струсит и через кладбище не пойдет.
Когда стало смеркаться, собрались вчетвером у заброшенного колодца. На небосклоне проклюнулись первые звезды и растекся масляный блин луны, приправленный клочьями серых облаков. Шли мимо леса, в зыбкой тишине, нарушаемой уханьем совы и шорохом в ночных травах.
Когда-то, неподалеку отсюда, находилась священная роща, посреди которой раскинулись могучие ветви дуба. И был он настолько огромен, что через его дупло мог пролезть взрослый человек. Поговаривали, кто так делал, с того снималась всякая хворь и порча. Здесь возносили молитвы старым богам и приносили дары: жито, мед, яйца, а когда и зарезанного молодого петушка. Дуб по княжескому указу срубили, и теперь это место пустовало. Старожилы рассказывали, что целых три дня и три ночи тупили о него топоры и пилы. Только на утро четвертого дня его ствол страшно затрещал и со стоном повалился на землю, раздавив несколько человек. Поговаривали также, что пока дуб стоял, внутри него покоились души умерших пращуров. Теперь же не могли они сыскать себе места и светились мотыльками по болотам или иным гиблым местам.