- Ну, от такого зверя даже ты меня не убережешь, - улыбнулась Ведана.
Ей хотелось пойти в лес одной, но Вышата привязался, как банный лист. Пока шли полем, обходя лужи и дорожные кочки, он увлеченно рассказывал о своих планах: как поступит кметем[4] в дружину князя Мстислава Изяславича; как примет участие в лихих сражениях; как добудет в бою доброго коня и железную кольчугу.
- Плохо только, - сетовал Вышата, - что князья друг с другом воюют. Нет, чтобы вместе степняков-половцев бить, так нет - сами же и наводят их на русские земли. Руками "поганых" власть себе добывают, а в качестве платы отдают на разграбление наши города и сёла. Сколько собственного народу продано князьями в рабство? Никто уже и не сосчитает. Хорошо, что Мстислав Изяславич не такой.
- Угу, - грустно усмехнулась Ведана. – Будешь репку?
Вышата кивнул, и девушка полезла в мешок. На ходу перекусили. Сама Ведана всю дорогу думала о другом. Ей хотелось поскорее узнать, правду ли молвил удивительный ночной гость? Приобрела ли она дар обращения в могучего зверя? И какой он – ее зверь? Теперь нужно было дождаться темноты, чтобы никто не сумел этого увидеть. «Не быть нам с тобою, Вышата, - думала Ведана, украдкой взглядывая на парня. – Добрый ты. Вижу, что желаешь понравиться – о службе в дружине князя рассказываешь. Но не ведаешь, что только годочек отведен мне на земные радости. Подпущу тебя ближе - и станешь ты всю жизнь горевать, когда я умру. Нет, не по пути нам с тобою, и лучше уж сразу разойтись в разные стороны. А с Глафирой ты уж сам, без моей помощи разбирайся».
- Пришли, - заявила она, останавливаясь посреди дубовой рощи.
Выбрав дерево, Ведана достала топор и стала ловко срубать толстые наросты коры, складывая их в мешок. Вышата принялся помогать, работая ножом. Когда мешок на три четверти заполнился, перешли к ясеням.
- Пойдешь со мной на вечёрки? – осторожно поинтересовался парень.
- Нет, Вышата, не пойду. И лучше я тебе сразу все скажу, напрямки – не мил ты мне. Понимаешь?
Тот застыл, побледнел, уставившись взглядом куда-то внутрь себя.
- Кто же тогда тебе мил? – бесцветным голосом спросил он.
- Никто, - как можно мягче отозвалась Ведана. – Ты не обижайся, но мне правда одной привычнее.
- Понятно, - вздохнул Вышата, опуская взгляд.
Мешок тем временем наполнился, и можно было возвращаться в деревню.
- Пойдем, - позвала Ведана. В глубине души ей было жаль парня.
- Ступай одна, - угрюмо ответил он.
Девушка печально вздохнула, пожала плечами и, взвалив мешок на спину, пошла прочь. Вышата еще долго стоял у оранжево-красного куста боярышника и смотрел вслед. Потом, резким взмахом ладони сбил в траву несколько спелых ягод, и почти не разбирая дороги, медленно побрел в сторону деревни.
Ведана с нетерпением ожидала наступления темноты. За день она переделала много разной работы, но все мысли кружились вокруг того, что должно свершиться ночью.
- Что с тобой? – забеспокоилась мать. – Ты сегодня очень рассеяна.
- Голова с самого утра болит, - ответила девушка.
- Ступай тогда на печь, поваляйся немного.
Ведана послушалась, но лежать без движения оказалось более худшим испытанием. Переворачиваясь с боку на бок, она, наконец, не выдержала:
- Пойду гусей во двор загоню, - сказала она и, накинув на плечи свиту, вышла за порог.
На улице смеркалось.Темнеющая даль выглядела серо и безрадостно. Небо заволакивало темными тучами, а ветер, дующий с севера, пробирал до самых костей. «Скоро, - торжествуя, подумала Ведана. – Ждать уже недолго. Сегодня ночью я узнаю, насколько прочно слово Велеса».
На дороге послышалось поскрипывание колес повозки – это с дровами и хворостом возвращался из леса отец.
- Ливень будет, - сказал он, распрягая лошадь. - Возле Ольхова уже вовсю сверкает.
«Не беда», - радостно подумала Ведана, и грудь ее заходилась от волнения.
Когда по крыльцу и крыше забарабанили первые капли дождя, в доме погасили лучину, и вся семья улеглась спать.
Дождавшись, когда со стороны печи послышалось сопение, Ведана тихонько встала и вышла в сени. Единственными свидетелями ее ухода стала кошка Марфа, выглядывающая сонным глазом из-под лавки, и сверчок, наполнявший тишину комнаты привычным треском. Девушка быстро оделась, на пояс повесила нож, а сверху накрылась непромокаемой вотолой[5].
Небо сыпало мелким и обжигающим холодом дождём, но Ведана не обращала на это внимания. Она вышла на дорогу и направилась в сторону леса. В такую погоду ей вряд ли кто-то мог повстречаться, поэтому она решила не уходить слишком далеко. Миновав озеро, покрытое плотным слоем испарений, она вошла в чащу. Вот то самое место, где когда-то рос священный дуб. Пройдя еще немного, она влезла под густую крону деревьев, образующую возле земли подобие берлоги. Дождь сюда почти не проникал, а только сочился редкими каплями по смолистой коре и лапам ельника. Ведана разделась и, дрожа от холода и сырости, выбралась наружу. Некоторое время так и стояла - голая, среди непроглядной лесной чащи, с ножом в руке. Затем воткнула лезвие в пенёк и на выдохе кувыркнулась через голову.