- Выздоравливай, Олег. Скоро мне потребуется твоя помощь. Князь Богдан, у которого твой брат украл невесту, собирает снем[3]. Мне надлежит туда явиться и постараться решить вопрос миром.
- Ты выдашь им Далебора?
- Коли поймаю, выдам непременно, ибо не сын он мне более.
После этих невесёлых слов расцеловались, и князь Мстислав вышел также стремительно, как и явился. Олег очень устал и, чувствуя непомерную тяжесть в теле, крепко уснул.
Проснулся он ранним утром, когда со двора донёсся очередной петушиный крик. Чуть приоткрыв глаза, княжич увидел Ведану. Она сидела на лавке возле окна, расчёсывая волосы берёзовым гребнем, а через оконце на неё падал луч солнечного света. От лица и рук Веданы исходило свечение, словно её кожу покрывала золотистая пыль. В эти минуты она походила на прекрасного ангела, купавшегося в лучах утреннего солнца. Олег лежал, не в силах оторвать от девушки зачарованного взгляда, и слышал, как в его груди, стеснённой необъяснимым волнением, глухо и часто забилось сердце. Ведана словно услышала этот стук: замерла с занесённым над головою гребнем, а затем медленно обернулась. Глаза их встретились, и Олегу показалось, что его окунули в ледяную прорубь: сначала он забыл, как дышать от обжигающего холода, а после по его жилам стал стремительно разливаться приятный жар.
- Доброе утро, князь, - с лёгкой улыбкой произнесла девушка. – Отчего ты так пристально смотришь на меня?
Олег ответил не сразу, а когда заговорил, голос его едва заметно дрожал:
- Ты очень красивая, Ведана, - прямо молвил он. - Когда я открыл глаза, мне показалось, что в избу через окно залетел ангел. Так и есть: ты спасла меня - я знаю, хотя все пытаются разубедить меня в этом. Эх, - усмехнулся он, - если бы я был изографом, то непременно запечатлел бы тебя, расчёсывающей волосы в лучах утреннего солнца. Но увы, всё что я умею – это рисовать на бересте похожие друг на друга лики, потому и не устаю удивляться величию Творца, создавшего сей удивительный мир.
Тут княжич закашлялся, и только когда приступ поутих, вновь взглянул на Ведану. Она же отложила гребень в сторону, и теперь с какой-то затаённой грустью смотрела на него из-под опущенных ресниц. Олег ей понравился сразу, как только она увидела его. Не было в княжиче ничего напускного, надменного и жестокого, что часто присуще людям, обладающим властью, и оттого уютно казалось рядом, словно она знала его много лет. Кто ведает: может быть, в прошлой жизни они уже встречались? Иногда, прикладывая к его ранам примочки с отварами из целебных трав, она представляла Олега своим мужем, вернувшимся из трудного военного похода. Странно это было, но всем нутром она ощущала что-то общее между собою и княжичем.
- Я часто задумываюсь, - продолжал тем временем Олег: - Почему иной раз солнечный луч виден, а иной раз нет? И знаешь, однажды понял. Он отражается от предметов, как от драгоценных камней или озёрной глади. Ты видишь его сейчас?
- Нет, - всё так же улыбаясь, ответила Ведана.
Сама того не замечая, она залюбовалась княжичем. Он и впрямь казался красивым. Несмотря на слабость и трудно заживающие раны, от него исходила какая-то светлая и живая сила. Но более всего привлекал девушку его взгляд: твёрдый и волевой на людях, но добрый и открытый в пределах избы. Ни в ком не чувствовала Ведана такого тепла, как в этом смелом и жизнерадостном юноше. «Уж не влюбляюсь ли я?» - со страхом подумала девушка. Олег, тем временем, откинул покрывало и, кряхтя от усилий, поднялся с лавки, держа в руке соломенную подушку.
- Смотри! – воскликнул он, и несколько раз хлопнул по подушке ладонью. В воздух поднялась пыль, и тут же вспыхнул сноп солнечного света, который широкой струёю вливался сквозь рубленое окно. Ведана подняла руку, и та покрылась золотым сиянием, а между тонкими пальцами поплыли сверкающие пылинки. – Ты видишь, этот луч всегда был здесь! Он просто хотел спрятаться от нас, а мы его отыскали.
Не зная почему, Ведана вдруг рассмеялась, и так взглянула на Олега, что его вновь обдало волной покалывающего тепла - пламя чувств и тайных желаний разгоралось меж ними всё сильнее.
Спустя неделю, хозяева дома и окрепший княжич, впервые вместе уселись за стол. Еремей поначалу сему противился: мол, не по чину простому люду с господами трапезничасть, но Олег настоял, и боярин, скрепя сердце, согласился. Протасий и Амела робели в присутствии княжича, взглядывали на него украдкой и большую часть времени помалкивали, хотя Олег относился к ним доброжелательно и просто. Дружинники загодя съездили с луками на охоту, расставив попутно и силки, и теперь посреди стола Протасия возвышался на блюде румяный и вкусно пахнущий печёный гусь, а возле дымилась миска с кусками тушёной зайчатины. Но и деревенской пищи знатные гости не гнушались, с удовольствием лопая овсяную кашу в прикуску с пареной репкой.