От костра поднимались приятные потоки тепла, и Фёдор, отчасти утолив мучивший его голод, начал потихоньку погружаться в заманчивые и ласковые воды сновидений.
Проснулся он от неясного чувства тревоги: показалось, будто совсем близко пролетел вертолет. Фёдор открыл глаза и поёжился от холода: костёр уже прогорел, и там, где ещё недавно плясали языки пламени, тусклыми самоцветами переливались угли. Беглец подул на них, и вокруг почерневших головешек обвились бледные, дрожащие змейки пламени, а к верхушкам елей взметнулись хлопья белесого пепла. Подбросив в костёр несколько сухих веток, Федя некоторое время наблюдал, как весело разгорается огонь. Потрогал развешенную на ветвях арестантскую робу и, убедившись, что та почти высохла, отряхнул от песка и не спеша уложил в вещмешок. Что-то до сих пор тревожило его, заставляя прислушиваться к ночным звукам, но кроме тихого потрескивания костра и одинокого крика птицы ничто не нарушало мертвенного безмолвия.
«Погоня отстала, - успокаивая себя, подумал беглый зэк. – Да и какой дурак станет искать меня ночью?» И всё же интуиция подсказывала - поблизости может таиться смертельная опасность. Федя был не из тех, кто верил в возможность исчезновения проблем, если перестать о них думать, поэтому бросил в костёр оставшиеся дрова и незаметным движением вытащил нож. Огонь тут же принялся лизать смолистые поленья, выбрасывая вверх светящиеся искорки, и от этого давящие стены темноты немного расступились. Дышать стало как будто легче. Ничто не говорило об опасности, но Фёдор ощущал её всей кожей. Воздух вокруг словно наэлектризовался, отчего на голове и руках неприятно шевельнулись волосы. Ему померещилось, что рядом притаился чужак, который пристально наблюдает за ним, пользуясь темнотой. Некоторое время Фёдор сидел неподвижно, но глаза его напряжённо обшаривали стволы деревьев и заросли можжевельника. Он сконцентрировался, готовясь при необходимости мгновенно разжать напружиненные мышцы и дать отпор неведомому врагу - будь он хищным зверем или человеком. Секунды складывались в минуты, но ничего не происходило: по-прежнему вокруг висела давящая тишина. Воздух будто сгустился и застыл: ни дуновения ветерка, ни шороха травинки – только пляски теней среди отблесков потрескивающего костра. Долго в таком напряжённом состоянии Фёдор находиться не мог, начал терять концентрацию и вскоре дал своим страхам задний ход. «Наверно, я слишком устал, - подумал он, с удовольствием пошевелив затёкшими конечностями, - вот мне и мерещится всякое. Правильно говорят: у страха глаза велики».
Он утратил контроль лишь на мгновение, но тому, кто скрывался в лесной чаще, было достаточно и этого. Одним прыжком неизвестный преодолел расстояние в десяток шагов и с глухим ударом приземлился возле костра. На Фёдора посыпались сломанные ветки и земля, и одновременно с этим что-то огромное и чёрное ударило в грудь. Раздался треск ломаемых рёбер, и страшная боль пронзила тело Фёдора с головы до пят. Он даже не понял, что пролетел несколько метров по воздуху и рухнул на ковёр из грушанки. Трава не смягчила удар, и внутри Фёдора вновь что-то сломалось. Выплёвывая из поврежденных лёгких кровь, он стиснул зубы и застонал. Повернув голову в сторону, увидел свой нож, но едва успел его схватить, как почувствовал новый удар. Бедро прожгло невероятной болью и, взглянув на него, Фёдор увидел торщавшую оттуда кость и неестественно вывернутую правую ногу. Нечеловеческий вопль вырвался из глотки беглого зэка, но его заглушил ещё более громкий утробный рёв зверя, и от этого жуткого дуэта содрогнулись деревья. Ослеплённый болью, Федя так и не понял, кто же напал на него, но одно знал точно – это был не человек, хотя существо, смутно различимое в темноте, передвигалось на двух конечностях. Когда оно приблизило свою пасть, беглый зэк успел разглядеть ряд окровавленных зубов и ощутил смрадное дыхание, от которого его чуть не вывернуло наизнанку. Цепенея от ужаса, он посмотрел выше и встретился с глазами зверя. Казалось, он заглянул в глубины ада – так черно и страшно было там. В треугольниках пульсирующих зрачков отражалась ненависть и жажда крови. Фёдор понял, что судьба свела его с прирождённым убийцей, таким же, как он сам. Когда в руке зэка блеснуло лезвие ножа, зверь нанёс последний сокрушительный удар. Высоко в небе мелькнули звёзды, и Фёдор полетел в чёрную пропасть небытия.