- Выходи, - потребовала девушка.
Сначала из мрака вынырнул длинный крючковатый нос, затем острый, выступающий подбородок, а затем уже и покрытое морщинами лицо. Женщина двигалась бесшумно, будто плыла по воздуху, и через мгновение перед Веданой возникла сгорбленная и сухощавая старуха. Волосы на её голове торчали во все стороны и походили на прутья метелки, которой только что прошлись по самым грязным углам. Между жёсткими чёрными прядями висела паутина, а на самой макушке сидела безобразная жаба и таращилась на Ведану водянистыми глазами.
- Наконец-то явилась, - прошипела ведьма, косясь на загнанный в колоду топор. – Я ведь давно тебя поджидаю, волчица.
Ведана ничего не ответила, только презрительно прищурила глаза.
- Что? Не нравлюсь? - захихикала женщина, возраст которой не поддавался определению. Подойдя к столу, она опрокинула в себя канопку[3] с какой-то мутной жижей, отёрла рот грязным рукавом, затем внимательно оглядела девушку и прохрипела: – А ведь когда-то я была такая же красивая, как ты. Но и тебя время не пощадит, не надейся! Чего же ты молчишь? Говори, зачем притопала?
- Я хочу тебя предупредить, - ледяным голосом произнесла Ведана. – Мне известно, что это ты хотела убить княжича Олега Мстиславича. Если ты ещё раз приблизишься к нему, я перегрызу тебе горло, а после сделаю то же, что с жабой, которую ты девке Глафире для приворота дала: раздавлю, будто таракана. Княжич мой – ты поняла, Кабаниха?
Ответом ей стал безудержный хохот. Казалось, ведьма не может остановиться: по лицу её текли слёзы, нижняя челюсть и потрескавшиеся, серые губы тряслись, обнажая пожелтевшие кривые зубы, а костлявые руки выписывали резкие зигзаги, от которых на земляной пол полетело и разбилось вдребезги несколько глиняных горшков.
- Дура! – вдруг заорала она, стервенея. Крючковатый нос её сморщился, придав лицу хищное выражение, губы скривились, а глаза загорелись бесноватым огнём. – Он сделает с тобой то же, что сделал со мной его отец!
- О чём это ты? – воскликнула сбитая с толку Ведана.
Женщина некоторое время молчала, хрипло дыша и сверля её маленькими злобными глазками, затем вздохнула и опустилась на скамейку.
- Когда-то я была совсем другим человеком, - с тоскою заговорила она и Ведана подивилась преображению её голоса – он вдруг сделался высоким и чистым, словно принадлежал юной девушке. - Жила я в городском посаде и звали меня не Кабанихой, как ныне, а иначе. Я давно забыла то имя… Тогда я помогала матери по хозяйству. Отец был самым лучшим кузнецом в округе, и никто не знал, что в нашем роду испокон века рождались колдуны и ведьмы. Родитель мой умел так заговаривать кольчугу, что ни меч, ни сулица её не брали. Волею судеб мне повстречался князь Мстислав Изяславич. Однажды он заказал у отца дорогую бронь и зашёл в кузницу – проверить, как далеко продвинулась работа, а я как раз вносила корчагу ржаного кваса. Мы встретились с князем взглядами, и любовь сразила нас, как молния. Мы испили до дна чашу испепеляющей страсти, и Мстислав поклялся, что сделает меня княгиней. Я поверила, - женщина горько усмехнулась и покачала головой, - а он натешился со мной и бросил. Когда же отец узнал, что я жду от Мстислава ребёнка, то вышвырнул меня из дома, как шелудивую псину. Я стала позором для своей семьи, а князь и пальцем не пошевелил, чтобы мне помочь. С тех пор вся моя жизнь покатилась под откос. Я долго скиталась по деревням, зарабатывала на хлеб ворожбой и знахарством. Но колдовство не помогло мне уберечь собственного ребёнка. Он пошёл за водой в прорубь и утонул, провалившись под лёд. После я узнала, что князь женился и у него родился первенец - сын. В моём отравленном сердце родилось желание отомстить. Я решила ударить по самому больному и стала ждать, когда малыш подрастёт, чтобы выследить его и убить. Затем родился Олег, и укладываясь спать, я представляла, как расправлюсь с ними обоими. Но старший, Далебор, сделался слугой Велеса – как и ты. Одолеть такого хоть и можно, но довольно тяжело. Да и зачем, если отец сильнее любит младшего? Правда, когда у Мстислава померла жена, я засомневалась: может, хватит с него ударов судьбы? Но обида всё же перевесила - я не сумела простить. Потому и напала в лесу на твоего Олега, дурёха.