- Наверняка, какое-никакое, а решение всё же найдётся, - бормотал Мстислав, смыкая потяжелевшие веки. - Ну не бывает так, чтобы не нашлось...
А что же княжич? Спустившись на подворье, он подозвал Вышату.
- Что-то ты не весел, Олег Мстиславович, - заметил тот, подходя.
- После веселиться будем, - отрезал княжич, и Вышата навострив уши, приготовился ловить каждое слово. Знал, когда Олег так суров – дело серьёзное. – Ты это, бронь мою приготовь и лошадей к походу. Завтра отправишься со мной - в гости к Далебору.
Дружинник чуть не поперхнулся, услышав имя, овеянное самыми жуткими и кровавыми слухами.
- И вот ещё что... – княжич закусил губу, раздумывая. Наконец, через силу выдавил: - Сейчас получишь от меня три гривны серебра – сходи в кузницу и потребуй немедля отлить из них наконечники для стрел, да потяжелее, гранёные – чтобы могли доспех пробить. Скажи, коли быстро управятся – получат двойную плату.
- Так и скажу, - едва справившись с удивлением, ответил Вышата, а сам подумал: «Чего это нашло на княжича? Уж не на оборотня ли решил охотиться?»
Следующим утром, едва забрезживший рассвет окропил росой травы, тяжёлые городские ворота с лязгом и скрипом отворились, выпуская на дорогу небольшую, но хорошо вооружённую дружину. Ехали переменным аллюром, отправив вперёд несколько дозорных. Олег рассеянно глядел по сторонам, туда, где лёгкий ветерок качал вдоль обочин тучные травы. Пути казались безлюдными: угроза войны и постоянные нападения разбойничьих шаек отпугивали купцов, не решавшихся везти свои товары даже под охраной вооружённых воинов. Деревни, встречавшиеся на пути, будто насторожились, выглядывая из-за холмов соломенными крышами, а жители закапывали добро в землю и были готовы при малейшей опасности бежать в лес. Даже стяги князя Мстислава Изяславича, развевающиеся на копьях олеговой дружины, вызывали недоверие. Народ чуял – грозные тучи уже нависли, и вот-вот разразятся громом. Боярин Еремей ехал от Олега по правую руку, сурово поглядывая вперёд и время от времени принимая доклады от дозорных.
В пути минуло трое суток, и к полудню должен был показаться из-за холма город князя Василька, павшего от коварной руки Далебора. Отряд вскоре заметили и на одном из холмов полыхнул сигнальный костёр. Дым понесло в сторону выросшего вдалеке города.
- Самое время в брони облачаться, Олег, - посоветовал Еремей.
Княжич задумчиво кивнул. Вышата пошёл к заводной лошади, снял кольчугу и принёс Олегу. Все остальные, не дожидаясь команды, стали надевать ратное снаряжение, натягивать тетиву на луки и вешать за спины щиты. Некоторое время в лагере слышались негромкие голоса, деловое позвякивание железа и скрип кожи. Вышата проверил свой тул, невольно остановив взгляд на стрелах, оперение которых было помечено чёрной краской – это были те самые, с серебряными бронебойными наконечниками.
- Пока одевать не буду, - ответил Олег на немой вопрос Вышаты, который подал ему шелом с бармицей, должной защищать лицо и шею. – Пускай Далебор видит мои глаза.
Когда всадники запрыгнули в сёдла боевых коней, Еремей подъехал к Олегу и тихонько молвил:
- Береги себя, княже. На рожон словами не лезь.
- Хорошо, - ответил тот. - Да пребудет с нами Бог.
Затем подозвал Вышату и молвил:
- Коли случится какая замятня или сеча, знай: стрелы те уготовлены для моего брата. Так что, - тут Олег хищно прищурился, - понапрасну не расходуй.
Вышата кивнул, давая знать, что услышанное ему понято. Тронули рысью, и вскоре выехали на открытую равнину, подняв в небо чёрную грачиную стаю. Город стоял вдали. Его очертания плыли в утреннем тумане: зыбкие и враждебные. Было видно, как с посада, под защиту высоких бревенчатых стен спешат люди и повозки. Когда отряд Олега подъехал к воротам, они уже были наглухо закрыты. Княжич поднял руку, дружина остановилась, а сам он с Еремеем выехал вперёд. Задрав голову, прежде посмотрел на раскинувшееся перед глазами лазоревое небо, и лишь затем перевел взгляд на зубцы бойниц, над которыми виднелись застывшие в напряжённом ожидании фигуры воинов. Некоторые из них наложили стрелы на тетиву луков, и были готовы в любой момент пустить их в Олега. В воздухе повисло молчание, и только кружившая неподалёку стая грачей продолжала оглашать окрестности пронзительным карканьем.
- Я Олег Мстиславович, брат Далебора, - громко крикнул княжич. Конь под ним переступил с ноги на ногу, захрапел, звякнув удилами.
- Нам известно, кто ты, - отозвался сверху низкий голос. – Чего тебе надо?