Дженни точно выполнила все инструкции и притащила пакет.
Раздался хруст оберточной бумаги, на пол упали ленты.
— Ой, какая прелесть, — завизжала Дженни при виде разноцветного плюшевого кролика.
— К-хм, — тихо кашлянула Лара.
— А? — Дженни посмотрела на мать. — Ой, спасибо, Пэм!
Схватив нового любимца, Дженни повернулась к Митчу:
— Мне все равно, что ты думаешь, но я хочу иметь сестренку!
На скулах Митча заиграли желваки. Он неловко повернулся и, бормоча невнятные извинения, выскочил вон.
Пэм и Лара удивленно переглянулись. Вряд ли невинное замечание Дженни насчет сестры так его задело. Или могло? Лара в растерянности допивала чай. Она хотела найти его и поговорить. Митчу, этому здоровому парню, одни мечты о котором сводили ее с ума, требовалась поддержка.
Дженни самозабвенно играла с новым другом. Пэм повернулась к Ларе.
— Я все никак не могу понять, что за всем этим кроется, — сказала она. — Неужели ты и мой большой брат…
— Ничего подобного, — чересчур поспешно возразила Лара. — У него своя жизнь, у меня своя. Мы слишком заняты, чтобы делать глупости.
— Ладно-ладно. Может быть… наверное, я ошибаюсь… Я просто частенько задумываюсь, неужели Митч никогда не жалеет, что у него нет семьи?
— Он сдружился с Дженни, помог привыкнуть к ферме.
— Я заметила.
Пэм пристально посмотрела на Лару:
— Он до сих пор хочет продать землю?
— Больше нет.
— Хм… Думаю, он очень изменился. И мне кажется, не без твоего участия.
— Я тут совершенно ни при чем! Он все тот же. Упрямый… и добрый… и абсолютно невозможный!
Лара старалась не встретиться взглядом с лучшей подругой.
Пэм только улыбалась.
Глава 9
Митч глянул на безоблачное сапфировое небо. Едва заметный весенний ветерок продувал легкую рубашку. С трудом верилось, что две недели назад здесь лежал полуметровый слой снега.
— Что-то не так? — спросила Дженни.
— Извини, я отвлекся.
Голос Митча всегда смягчался, когда он говорил с девочкой. Он потрепал ее выбившиеся из-под шлема волосы цвета неспелой пшеницы.
Дженни была одета в джинсы и свитер. На ногах красовалась пара новых ботинок.
Митч помедлил еще с минуту, проверяя, надежно ли держится упряжь. Удостоверившись, что стремена одинаковой длины, он подсадил Дженни на спину лошадки.
— Осторожно, — наставлял Митч. — Двигая правой рукой, старайся сохранять равновесие, сиди в седле спокойно.
Дженни чувствовала себя вполне уверенно. Однако, уча ее, Митч был серьезен и строг.
— Старайся, чтобы тебя не слишком трясло, это довольно неприятно. Ладно, давай проверим, как ты умеешь сидеть верхом.
Дженни выпрямилась и посмотрела вперед.
— Хорошо, подбородок немного выше, смотри гордо, поводья из рук не выпускай. — Он ободряюще улыбнулся: — Готова?
Девочка кивнула.
Митч водил пони на длинном поводе внутри загона. Дженни сделала круглые глаза, она очень старалась сидеть правильно. Увлекшись тренировкой, они не заметили Лару, которая притаилась у забора и наблюдала за уроком.
Лара смотрела не отрываясь, весенний ветерок шевелил ее волосы. Не в первый раз она замечала, что Митч легко находит подход к детям и животным. «Он может приручить любого», — подумала она.
Незамеченная, Лара вскоре вернулась домой, где примерно через час ее и нашел Митч.
— Спасибо, — просто сказала она, скрестив руки на груди.
— За что?
— За то, что занимаешься с Дженни.
Митч уставился на забрызганные грязью башмаки.
— Я вижу, как она меняется, — продолжала Лара. — Походка стала гордой, она даже как будто подросла.
— И продолжает хромать.
Лара резко подняла голову. Митч вовсе не хотел сделать ей больно. Он убрал непослушную прядь волос с ее лица.
— Сейчас Дженни очень нелегко. Она скучает по отцу, болеет, волнуется из-за проблем с одноклассниками, которые ее не понимают. Это плохо влияет на характер. Она забита и напугана.
Лара возмущенно вспыхнула:
— И все по моей вине? Я плохая мать? Ты это имеешь в виду?
Она не могла сдержать слез. Когда Митч успокаивающе протянул руку, она отпрянула.
— Нет, ты многое сделала для Дженни. Но принять небольшую помощь со стороны не преступление. Твоя дочь сейчас нуждается в поддержке.
Тыльной стороной ладони Лара вытерла щеки. Митч с болью смотрел на мокрые ресницы.
Как могла Лара Уэстон вызывать в нем столько чувств одновременно? Неужели это глупая любовь? Нет и нет, этого нельзя допустить! Ни к чему снова проходить через все круги ада!