Семьи у Туманова не было: ее унесла блокадная зима в Ленинграде. "Заводить вторую мать или вторую семью не считаю возможным", -- пересказал как-то Александр Степанович слова своего друга. И добавил:
-- Это единственное его убеждение, которое я полностью разделить не могу.
-- Откуда же у него такой оптимизм? -- размышляя, произнесла Юлия Александровна.
-- От уважения к окружающим. Не считает возможным взваливать на них свои беды. Все загнал внутрь... пожертвовав при этом здоровьем.
-- Ты любишь ходить в школу? -- спросил вдруг у Кати Алексей Алексеевич. И взглянул на нее глазами, которые вытягивали честный ответ. В них было прямодушие, от которого бы ложь не смогла увернуться.
-- Люблю, -- ответила Катя.
-- Молодец ваш классный руководитель! Или руководительница?
-- Руководительница.
-- Это особого значения не имеет... Сейчас ратуют за призыв мужчин в школу. И я ратую! Не могу выбиваться из хора. Да и солист должен петь с хором в унисон! Но учительский дар полом не определяется. Женщина может быть с твердым характером, а мужчина -- с дряблым. Вообще же женщины ближе к детству... Я не настаиваю на этой позиции. Но и противоположную не стоит слишком канонизировать. Стало быть, классная руководительница у вас молодец? На заводе есть директор, начальники цехов -- от них в глобальных измерениях зависит главное. Но чтобы рабочий с удовольствием шел к станку, должен быть душа-бригадир. В человеческом ракурсе! Я знаю, что нет ничего сомнительней аналогий... Но тут некоторое сравнение возникает.
Потом он спросил у Кати:
-- А ты кем хочешь быть? Прости за надоевший вопрос.
-- Я? Как дедушка и как мама...
-- Таким образом, и как я? Ну, Саша, если б не было поздно, я бы воспользовался твоим опытом семейного воспитания: ни один из моих родственников в учителя не подался. Наверно, решили, что труд педагога обязательно сочетается с диабетом. И другими болезнями, не подлежащими излечению. -- Он помолчал и добавил: -- О намерениях сына и дочери ничего сказать не могу. Они не успели их высказать... Возникло молчание. Туманов задумчиво прервал его:
-- Они бы, пожалуй, могли пойти в педагоги. Чтобы сделать папе приятное. Как ты думаешь, Саша?
-- Так же, как ты.
-- У нас все сотрудники говорят, что думают так же, как ректор. А что на самом деле думают, не всегда разберешь. Но мы-то друг в друге уверены?
-- Да, Алеха...
Ректор вновь обратился к Кате.
-- Коль решила идти нашим путем, запомни: главное - воспитывать человека и специалиста одновременно! Не отрывая одно от другого ни на мгновение. Даже прекрасный человек без дела -- не человек. Но и блестящий специалист без душевных достоинств -- тоже учительский брак. Поняла?
-- Поняла.
-- Это тебе мое педагогическое завещание. Опять я про смерть... Хотя поэты, например, всегда думали о любви и смерти!
Он азартно подмигнул медсестре. Но она по молодости слишком строго предупредила, что время посещений уже истекло.
-- Вскормленный в неволе орел молодой!... -- посочувствовал себе самому Алексей Алексеевич.
И бойко зашагал по больничному парку. Потом обернулся и, сложив руки рупором, точно был где-то на фронтовой переправе, крикнул:
-- Саша, будь на посту! Но так, будто на посту двое... Создай этот мираж!
-- Спи спокойно, Алеха! Тьфу ты...
Александр Степанович оборвал себя и подумал, что дочь права: в русском языке каждое слово и все ходячие выражения имеют смысл остро определенный. Надо думать, что говоришь!
-- Это ты правильно сформулировал! -- все еще сквозь рупор согласился Алексей Алексеевич.
Расхохотался и пошел дальше.
-- Ты не рассказывал ему о своих... приступах? -- спросила Катя дедушку, когда они возвращались от Алексея Алексеевича.
-- Зачем? Пусть думает, что я в силах действовать за двоих.
-- Но ведь у тебя тоже есть... прогрессирующий фон. Фронтовая контузия...
-- Ну и что? -- по-ректорски бодро ответил Александр Степанович.
Катя знала, что стоять на посту за двоих ему помогает Вася. И что именно он создает впечатление, будто на посту стоит человек не только с львиной внешностью, но и с львиным здоровьем.
В отсутствие ректора Александр Степанович считался исполняющим его обязанности.
-- Но не следует принимать временные права и обязанности за постоянные, за свои, -- говорил он дома. -- Поэтому я не покидаю проректорской комнаты, -- и в кабинет Алехи перебираться не собираюсь. Хотя предлагают. Говорят, из проректорского кабинета распоряжения и звучат всего-навсего по-проректорски.
-- Правильно делаешь, -- согласилась Юлия Александровна -- Зачем садиться в чужое кресло? Сиди на своем стуле.
Дедушка продолжал сидеть на своем стуле... Но когда чувствовал, что может сползти с него на пол, как с того березового пня на траву, поспешно звонил Васе и говорил:
-- Мне что-то не по себе.
И Вася, по-деловому вытянув шею, не выдавая тревоги, поднимался со второго этажа на третий, где располагалось высшее институтское руководство.
В минуты сердечных приступов, "усугубленных последствиями контузии", Александру Степановичу непременно виделся пень, вызывавший ощущение обезглавленности, утерянной мощи. "Почему бесчувственного человека сравнивают с деревом, а дурака с пнем? -- не раз недоумевал Александр Степанович. -- Дерево, его всепроникающая корневая система -- это же олицетворение жизни и, стало быть, чувств. А могучие пни? Сколько в них мудрой скорби... Может быть, все ходячие сравнения и словесные обороты обладают четкой определенностью, но бесспорностью -- далеко не все".
Александр Степанович и Вася запирались в проректорской комнате... Врачей условились ни при каких обстоятельствах не вызывать.
-- Фамилия Туманов, -- говорил Александру Степановичу, гуляя по больничному парку, его друг ректор, -- намекает на то, что институт наш плывет, как в тумане, "без руля и без ветрил". Так что ты, Саша, обязан выглядеть морским волком! Впрочем, львом... Это на тебя больше похоже!