========== 1. ==========
А что, если всё, что происходит с нами в жизни, не случайно? Что если то, что кажется нам обычным совпадением, на самом деле таит в себе гораздо более значимые для нас цели?
Во что верите вы: в наличие судьбы или в невероятные случайности? Вам кажется, что эти понятия вовсе не различаются.
Совпадение — это событие, которое произошло с вами абсолютно случайно. Вы не планировали быть здесь, в данном месте, в это самое время, но из-за стечения обстоятельств оказались.
Это немного изменило ваш график и распорядок дня, но не изменило жизнь кардинально.
Судьба же — это череда совпадений, которые, на первый взгляд, кажутся абсолютно не нужными и не важными на фоне всего происходящего.
Даже не дочитав лежащий на коленях документ, мужчина отбросил его без особого интереса.
— Что ж, статья весьма не дурна. Да, очень даже неплохо, стоит сказать, — помялся мужчина, сидящий в кресле главного редактора, явно подбирая слова, — Не поймите меня неправильно, Кетрин, мне всегда нравились ваши работы. То, что вы пишете, вызывает у меня восторг и просто неподдельную радость, однако мы с вами договаривались, что статья будет о немного более популярных вещах.
Сидевшая по другую сторону стола девушка устало подняла на него глаза, раздумывая, какими словами спасти ситуацию. Уже перешагнув порог кабинета, она знала, чем кончится этот разговор.
Возможно, она знала это даже раньше, когда дописывала поздно ночью эту несчастную статью, прекрасно осознавая, что это и рядом не стоит с тем, чего ждет от нее начальство.
— Синьор Ломбарди, — начала она медленно, с расстановкой, подбирая слова еще более тщательно, чем сидящий напротив, — я знаю, к чему идет весь этот разговор. Я принесла вам статью, над которой работала всё недавнее время, на которую потратила весьма много сил и нервов. Если она вам не по душе, то можете сказать это прямо, не хваля мои предыдущие работы и не меняя тему. Это бессмысленно.
Ее холодный тон и бесстрастие были словно идеально отрепетированы перед зеркалом.
Хотя сталь в ее голосе была абсолютной противоположностью того, что творилось в данный момент у нее глубоко в душе, это безразличие сразило мужчину настолько, что он было не знал, что ответить, но тут же взял себя в руки и, собравшись, решил ответить на эту наглость.
Именно наглость.
Чем еще он мог посчитать такие уверенные слова от его работницы, которая близко даже не выполнила его поручение?
— Что ж, вероятно, я выразился слишком мягко. Да, я старался вас не обидеть и не задеть ваши чувства, ведь мы работаем вместе уже больше двух лет, но сейчас я выскажу все, что я думаю, вы сами напросились, — его немолодое лицо теперь исказилось злорадной улыбкой, словно он наконец почувствовал себя свободным говорить все, что ему вздумается.
— Я буду очень признательна, если услышу всю правду от вас, ведь неважно, что я пишу, но мои работы не публикуются уже несколько месяцев, ровно столько же, сколько вы задерживаете мою зарплату, — произнесла девушка, нервно заламывая пальцы.
— Скажу прямо, я собираюсь вас уволить. Никому из наших читателей не интересно читать о высоких моральных ценностях, о рассуждениях вроде тех, что я прочел сегодня в вашей статье, нет, все хотят читать о грязи и разврате, о сплетнях наконец. Поймите же, они будут глотать что угодно, что захватит их неразвитые мозги, но точно не то, что будет заставлять их думать, как того хотите вы, Кейт.
С этими словами редактор отдал так и недочитанную статью девушке и, не церемонясь, практически вытолкнул ее из кабинета, что-то пробубнив насчет заявления, документов и всякой бумажной рутины, что всегда возникает при случае увольнения.
***
— Ну же, Дам, не будь занудой! Пошли с нами, ну пожалуйста, — снова прозвучал из дома голос Виктории.
Говоря это она смешно надула губки и сложила ладошки вместе у груди в умоляющем жесте, который, однако, никто кроме ее самой и не заметил.
После долгого и полностью бесполезно проведенного дня, девушке безумно хотелось куда-то вытащить ребят.
Потратив целый час на поиск хоть какого-то незнакомого им еще места, она поняла, что таковых в городе не осталось, а ехать далеко, и тем более, вечером, точно никто не согласится.
Остановив выбор на самом обычном клубе с выпивкой и танцполом, находящемся неподалеку, Виктория стала уговаривать ребят. К счастью, двое сразу согласились, а вот солист вдруг заупрямился и не сдвинулся с шезлонга даже при упоминании его любимого ночного клуба.
— Да что же это такое в самом деле? А ведь верно она тебя занудой назвала, Дам, скоро от Итана не отличишь, — начал подтрунивать, хихикая, Томас, тоже стараясь тем самым соблазнить друга выйти из дома хоть раз за сегодня.
— Еще раз скажешь что-то про меня или мое занудство, и я больше тебя пьяного домой не поведу, останешься там с ненормальными фанатками. Хотел бы я посмотреть, доживешь ли ты там до утра, — сказал чуть громче обычного Торкио с плохо скрываемой обидой в голосе.
— Я и фанатки, шутишь что ли? Если вот этот жгучий брюнет, — Раджи показал рукой на уже вновь задремавшего Давида, — все же согласится идти с нами, а не продолжит валяться здесь в плавках, то там меня ни одна девушка уже и не заметит.
Все трое залились смехом, что конечно не осталось без комментария, который тут же послышался со стороны бассейна.
— Ну ладно, ладно, уговорили. Пойду я в этот ваш дурацкий клуб, — с этими словами Дамиано быстрым шагом направился к дому, чтобы начать собираться. Только обернулся, дабы оставить за собой последний комментарий, и крикнул, разведя руки в стороны, — не могу же я позволить кому-то охомутать нашего Томаса.
Под заливистый смех Виктории и жалкие оправдания несчастного Томаса, который судя по всему останется сегодня ни с чем, а точнее, ни с кем, Давид поднялся к себе в комнату, подбирая идеальный образ на этот вечер.
Черные брюки клёш, которые были чуть длиннее нужного.
Белая слегка расстегнутая рубашка была чуть заправлена, придавая образу немного неряшливый вид.
И в завершение образа — его любимый чокер с крестом.
Дамиано не сильно заморачивался насчет одежды, ведь прекрасно знал, что каждая вещь в его гардеробе сидит на нем идеально, да настолько, что взгляды всех девушек в клубе будут обязательно прикованы к нему.
Не сказать, чтобы его сильно это заботило.
Как и любой парень, он часто заглядывался на девушек, правда, без особого интереса, ведь почти каждая, кого он встречал, была готова накинуться на него в следующую секунду после знакомства.
Иной бы обрадовался такому исходу событий и зачастую пользовался бы этим. Но Дамиано не видел радости в том, чтоб затащить в постель каждую симпатичную девушку.
Он хотел чего-то настоящего. Того чувства, ради чего стоило бы просыпаться. Которое придавало бы сил и решительности.
Ему хотелось встретить ту, кто не будет видеть в нем лишь известного на весь мир солиста.
Такую девушку, что разглядит за его сценическим образом, за тем самым амплуа и за подведенными глазами, настоящего его.
Разглядит и полюбит. Полюбит больше, чем тот образ, что он создал.
Но сам Давид никогда не сознался бы в этом. Не смог бы точно сказать даже самому себе, чего так не хватает в его жизни и чего жаждет его душа.
Пока лишь одна музыка занимала почти полностью всё его сердце, а группа была ему словно семья.
Он даже не был уверен, сможет ли принять в эту семью кого-то еще, сможет ли открыть кому-то свое сердце.
Однако ничто не вечно.
Новые чувства, что способны зародиться в душе человека, выбив из привычной колеи, приходят только внезапно.
***
Совсем не так представляла Кейт себе свою жизнь после переезда в Италию.
С самого раннего детства она мечтала об этой солнечной стране, где все люди казались ей приветливыми и доброжелательными. Думалось ей, что и вовсе нет никаких проблем у них.
Прочитав однажды «Сказки об Италии» она, будучи еще совсем ребенком, определила раз и навсегда мечту всей своей жизни.
Засыпая, она рисовала в своем детском подсознании бежевый двухэтажный дом, где-то в Риме, залитый солнцем дворик и непременно сверкающий прохладой бассейн в тени деревьев.