— Выглядишь довольно… уставшей, — обеспокоенно сказала Вик, с подозрением прищуривая глаза, — что-то случилось?
— Ничего, — соврала девушка, нервно сглатывая и пряча взгляд, всматриваясь в кружку.
Ничего. Опять это слово. Почему-то каждый раз, когда она лжет, произносит именно его.
Подруга с недоверием смотрела в глаза Кетрин, прекрасно понимая, что та солгала, но допытываться не стала.
— Как знаешь.
Виктория села рядом на соседний стульчик, элегантно закидывая одну ногу на другую.
— Ты помнишь, что будет завтра? — попыталась она сменить тему.
— Честно… нет, — вздохнула Кейт, извиняющимся взглядом смотря на подругу.
— Я тебе раз двадцать уже говорила, вспоминай!
— Прошу, просто скажи, — взмолилась девушка, — иначе моя голова сейчас просто лопнет.
— Мы выступаем завтра, — с обидой в голосе ответила Вик, — как ты вообще могла такое забыть?
И правда. Она ей говорила. Много раз говорила, но все мысли сейчас витали во вчерашнем дне… И в звуке трескающегося стекла, долетающего из ванной…
Голос Виктории вновь отключился, сливаясь с фоновым звуком, в то время как Кейт замерла с поднесенной к губам кружкой, смотря перед собой невидящим взглядом.
-…бы видела эти костюмы! Просто зашатаешься! — не затыкалась девушка, даже не замечая, что ее вовсе не слушают, — Кейт…?
— Ах да… костюмы, да, — произнесли механически ее губы.
— Ты меня не слушаешь! — крикнула девушка.
Не слушает.
Она все еще представляет, как кулак Дамиано врезается в зеркало, разбивая его на множество мелких осколков.
Она видит себя — сидящую в слезах на холодном полу в коридоре. Видит, как эта хрупкая девушка с наполненным болью до краев сердцем вздрагивает от внезапного шума.
Как ей хочется кинуться туда, проверить…
Но она сидит, сжимает руки в кулаки с такой силой, что на коже остаются алые полукруги от впивающихся в нее ногтей.
Надо было вбежать в эту ванную, распахнуть дверь и…
Кейт потрясла головой, отчаянно пытаясь избавиться от непрошенных мыслей, что не скрылось от любопытных глаз Виктории.
— Ты странно себя ведешь сегодня, — сказала та, — и не вздумай на недосып свалить. Я знаю, что дело не в этом.
Кажется, отрицать было бесполезно.
— Не в этом, — согласилась девушка, сцепляя пальцы в замок, — могу я кое-что спросить?
— Да, конечно… всё что хочешь.
Кейт глубоко вздохнула, нервно ерзая на стуле.
— Ты… разговаривала сегодня с Дамиано?
— Нет, — Виктория растерянно хлопала ресницами, удивленная этому вопросу, — а что?
— Просто… я сказала ему кое-что вчера и… теперь я не уверена, — опустив взгляд, тараторила она, — в общем, не важно… я лишь спросила.
— Кейт… — Вик положила свою ладонь поверх слегка подрагивающих рук девушки, стараясь приободрить, — если ты спросила — значит важно, не надо отрицать очевидного.
— Даже если это приносит боль…? — голос дрогнул, а широко открытые глаза беспокойно метались по лицу подруги.
— Даже если это приносит боль, — утверждение, — я знаю, что он бывает невыносим…
— Вик, ты забыла, что он сделал? Разве могу я… что-то чувствовать к нему после этого?
— Но ты же чувствуешь, верно?
Кейт смущенно отодвинулась, освобождая свои ладонь от ее рук.
— Можешь не отвечать… Главное, чтобы ты сама знала ответ.
— Я знаю ответ, но не знаю, что с этим делать… как я должна себя вести… особенно, если для него мои чувства ничего не значат.
— Я хорошо знаю своего друга и… может я не должна говорить тебе это, но я уверена, что ты очень важна ему.
— То, что он начал приставать ко мне после кучи выпивки, ничего не означает, — девушка сурово взглянула на подругу.
— Нет, Кейт, я же вижу, как он смотрит на тебя… Это не простое желание переспать с тобой, — серьезный голос Вик и правда убеждал, — ну хотя и это тоже.
Девушка отвернулась, чувствуя, как щеки предательски покрылись пунцовыми пятнами, а сердце в груди застучало набатом.
— Зачем, — она лихорадочно сглотнула подступивший к горлу комок, — зачем он вёл себя так… тогда?
— Хотела бы я знать, — раздосадованно произнесла Вик, — но он точно не хотел этого.
— Как же, — недовольно фыркнула Кетрин.
— Ты зря так, — упрек в ее голосе, — ты не представляешь, как ему было тяжело.
— Я не верю… Вряд ли это из-за меня…
— Никому не говорила этого, но… В тот вечер Дамиано хотел покончить с собой.
Сердце пропустило один удар, ухая куда-то вниз, в бездонную пропасть.
— Неужели…? — во рту пересохло, — нет, он бы не стал, он ведь такой…
— Какой? — усмехнулась Виктория грустной улыбкой, — Самоуверенный.? Самодостаточный…? — она покачала головой, — это лишь маска, Кейт… А под ней человек, которому сейчас очень трудно, как и тебе.
Девушка никак не могла поверить в слова подруги, хотя в глубине души знала, что та говорит абсолютную, неоспоримую правду.
— Как твоя подруга, я очень хочу попросить тебя быть осторожнее, потому что он может причинить тебе боль, — предостерегала Виктория, — но, как его подруга, прошу, пожалуйста, не делай ему хуже, иначе в один день, он не сможет больше это переносить…
В голове будто взорвали целый ящик фейерверков. Шумело так, что не было слышно собственных мыслей.
В ушах стучало, а от осознания, что она могла потерять его, стала подкруживаться голова.
Добрая часть сказанных Викторией слов успешно пролетела мимо ее ушей, но суть последних предложений, все же удалось уловить.
— Я не сделаю хуже, — заверила Кейт подрагивающим от рвущегося наружу всхлипа голосом.
В уголках глаз накапливалась соленая влага, намереваясь упасть на бледные щеки, но она не придавала тому значения.
— А еще? — спросил суровый голос Вик.
-…и я буду осторожна, — убедила Кейт подругу, — не волнуйся за меня.
— Главное, чтобы ты за себя волновалась, — покачала головой девушка, аккуратно поднимаясь со стула.
В задумчивости оглядев подругу, Кейт тихо произнесла:
— Спасибо тебе… за всё.
Виктория мягко улыбнулась ей, услышав эти слова.
— Знаешь… Он тоже так сказал.
***
За обеденным столом было пусто. Как-то тихо и неуютно, словно за ним собрались не друзья, а абсолютно чужие люди, чей единственный общий друг так и не явился.
И да, Дамиано как всегда отсутствовал.
Никто уже и не надеялся увидеть его здесь, вместе со всеми, как было раньше.
Да и когда было то самое раньше? Мало кто помнил, каковой была их жизнь до встречи с Кетрин.
Все ребята сильно привязались к девушке и полюбили ее, притом каждый по-своему. Представить этот дом без нее теперь казалось и вовсе невозможно.
Но они теряли Дамиано, теряли чуть больше с каждым днем.
Словно тень, он жил среди них, не попадаясь никому на глаза, ни заглядывая в лица, не общаясь… Вставал раньше других, чтобы незамеченным выйти во двор и выкурить несколько сигарет.
Завтра должен состояться концерт, но он махнул рукой на все репетиции, послав к черту всех, кто донимал его этим.
Твоя обязанность.
Как бы не так… Единственная его обязанность сейчас — это остаться на плаву среди всего происходящего в его жизни дерьма.
И он один — виновник всего этого…
Как и во все прошедшие дни, он пропустил обед, ровно так же, как и завтрак.
Молча ковыряясь ложкой в супе, Итан косился на девушку, обдумывая план действий. Да, он хотел помочь другу, кажется, сильнее, чем желал помощи сам Дамиано.
Впрочем, не он один всё время поглядывал на Кетрин за столом. Обеспокоенная утренней беседой Виктория, сидела как на иголках, переживая за подругу, то и дело бросая на нее вопросительные взгляды.
Один лишь Томас был увлечен своей тарелкой, хотя тоже чувствовал лежащее в воздухе неподъемным пластом напряжение.
Воротило даже от безумно вкусного супа, приготовленного Итаном, тошнило, ведь на протяжении нескольких часов подсознание беспрестанно подкидывало самые худшие изображения.