Блять, просто скажи… Скажи уже что ты там видела, иначе мой мозг лопнет от твоего молчания.
— Это просто сон, но я видела, как ты хотел… как ты, — она запиналась, не желая обнажать перед ним свои страхи, — я видела, как ты погиб… ты покончил с собой, — добавила она шепотом, поднимая испуганные глаза на Дамиано.
Он молчал, а лицо его окончательно превратилось в непроницаемую маску.
— Ты ведь никогда бы не сделал такого… так ведь?
И снова тишина. Мучительное молчание, в котором так хотелось бы услышать его голос, говорящий, что все будет хорошо, что она лишь перенервничала, но он молчал…
— Дамиано…? — дрожащий тонкий голосок, — пообещай, что ты… что никогда не сделаешь такого, — взмолилась она, — пожалуйста.
— Тебе так важна моя жизнь, Кейт? — насмешливо спросил он, удивленно приподняв брови, пытаясь сохранить самообладание, хотя сердце под ребрами застучало чаще от одного вида ее глаз, говорящих громче, чем многие слова, слетевшие с ее губ.
Девушка сглотнула, судорожно пытаясь придумать, как выкрутиться из настолько неловкой ситуации.
— Любая жизнь важна, — уверенно произнесла она, скрестив руки на груди, но глаза выдавали.
— Ты уходишь от ответа, — сухо заметил Дамиано, нетерпеливо покачивая ногой под столом.
Разглядывая скатерть на столе так, что парню были видны лишь ее длинные реснички, она скромно произнесла лишь одно слово:
— Да.
— Что да? — с раздражением в голосе переспросил он, не понимая, к чему относилось это дурацкое слово.
Кейт слегка подвинулась ближе с краю стула, смущенно поднимая свои серые глаза на итальянца.
— Важна.
Сердце замерло.
Остановилось, кажется, так же, как и время, царящее вокруг них.
Всего одно единственное слово. Но сколько в нем было неозвученных чувств и слепой нежности. Распахнутая нараспашку душа смотрела на парня из ее серых радужек, но он не верил.
С приоткрытым ртом Дамиано уставился на почти не дышавшую девушку, пытаясь отыскать скрытый мотив в ее словах, но не находил.
В мыслях мелькнула догадка.
— Ты… говорила с Итаном? — спросил он, недоверчиво вглядываясь в ее лицо, однако девушка лишь пару раз хлопнула в недоумении глазами.
— Нет… А о чем я должна была с ним поговорить?
— Значит он ничего… не рассказал тебе? — с трудом произнес он свой вопрос, игнорируя стучащую в висках кровь.
— Нет, — негромко ответила Кейт, — а о чем он хотел рассказать?
— Ни о чем, — отрезал грубо Дамиано, — забудь об этом.
— Но…
— Я сказал — забудь! — рявкнул он, резко поднимаясь со стула и отодвигая от себя тарелку.
Девушка хотела еще раз спросить его, о чём таком важном она должна была узнать от Торкио, но солист уже скрылся за громко хлопнувшей дверью.
***
Темно-оранжевый закат размашистой кистью раскрасил вечернее небо в золотистые оттенки, заливая дворик янтарными лучами света.
Долгая и изнурительная генеральная репетиция перед концертом наконец закончилась, и уставшие ребята, еле передвигая ногами, поплелись во двор.
— Ну как ты тут без нас отдыхала? — спросил с лучезарной улыбкой слегка вспотевший от беспрерывной игры на гитаре Томас, подходя к шезлонгу, — не скучала?
Перекинув каштановые кудри на одну сторону, Кейт отпустила на землю тяжело дышащую от жары Чили, которая несколько часов сидела у нее на коленях с высунутым язычком.
— Скучала, — улыбнулась девушка парню, — как можно по вам не скучать? — игриво добавила она.
— Так чего же ты не зашла в нашу студию? — удивился Раджи, бесцеремонно стирая со лба пот подвернувшимся под руку полотенцем.
— А меня никто и не приглашал, — пожала плечами Кетрин, — да и мешать вам не хотелось…
— Разве ты можешь кому-то помешать? Скорее наоборот.
— Значит, в следующий раз я буду там первой, — заверила его девушка, весело хихикая. Вслед за ней рассмеялся и Томас, присевший рядом на траву.
Вечер и правда был прекрасным, солнце уже пекло не так сильно, как весь прошедший день, а легкий прохладный ветерок нежно трепал волосы за спиной.
В компании Раджи, смеясь над его зачастую глуповатыми шутками, девушка постепенно отвлекалась от разговора с Дамиано за обедом, хотя та самая вещь, которую она якобы должна была услышать от Итана, никак не выходила из головы.
Торкио, как на зло, исчез где-то на кухне за очередным кулинарным шедевром, а это занятие к серьёзному разговору как-то не особо располагало.
Девушка, расслабившись, откинулась на спинку шезлонга, пока Томас увлеченно рассказывал, как сильно облажался на одном из старых выступлений. Хотя, по его словам, этого никто из зрителей и не заметил, ему теперь будет стыдно до конца своих дней.
Кейт искренне смеялась над его рассказами, слушая различные истории из весьма разнообразной жизни парня.
-…я тогда думал, что она от меня уже не отстанет, мне даже пришлось расписаться прямо на…
— Черт, прямо в глаза светит, — перебила Кетрин парня, жалуясь на солнце, — теперь везде эти зеленые круги…
— Одела бы темные очки, — предложил Раджи, — чего мучаться?
— Настоящее мучение — это идти за ними на второй этаж, — печально вздохнула девушка, махнув рукой в сторону дома.
— Если хочешь, — сказал Томас, снимая свои солнцезащитные очки, — возьми мои.
В глазах девушки загорелись искорки признательности, но она умело их скрыла.
— Нет, не стоит, — покачала она головой, — тебе самому без них будет не комфортно.
— Да брось, я же итальянец… привыкший к солнцу и все такое, — засмеялся Раджи над своей же шуткой, — вот…
Быстро привстав с земли, Томас осторожно надел свои очки на девушку, случайно касаясь при этом ее щеки рукой.
— Благодарю, о Томас из Måneskin, — театрально сказала Кейт, улыбаясь, чем заставила Раджи расхохотаться в полную силу.
Беззаботно смеясь вместе с другом, девушка вдруг заметила на себе пристальный взгляд с другого конца патио.
Недовольные глаза сидящего под навесом Дамиано смотрели прямо на нее с каким-то явным осуждением, которое, казалось, ядом прожигало кожу.
— Чего это с ним? — спросила Кетрин у находившегося рядом парня, тут же прекратив смеяться.
— С кем? — не понял Томас.
— С Дамиано, — шепнула девушка, — мне кажется, что он просто в ярости.
Раджи удивленно обернулся, кидая вопросительный взгляд на друга, но тот уже успел отвернуться и теперь с равнодушным видом ковырял облупившийся на ногтях лак, вальяжно развалившись в кресле.
— Ишь ты, кто объявился, — недовольно хмыкнул себе под нос Томас, — Эй, Дам, — уже громче, — иди к нам, не отбивайся от коллектива.
Закатив глаза, солист нехотя встал с кресла, напрявляясь к ребятам и закуривая по пути очередную сигарету, крутя в руке пачку Camel.
— Ну, говори уже, что хотел, и я пойду, — прошипел он другу.
— Во-первых, — начал Томас, поравнявшись с ним, — где ты был?
Сморщив нос, Дамиано перевел взгляд с него на Кетрин, которая сидела с очками Раджи на голове.
С его блять сраными очками в волосах.
— Вы двое неплохо спелись, — выплюнул он глядя на девушку, — даже вопросы одинаковые.
Глаза Томаса расширились от неожиданной реакции солиста, но он продолжил, стараясь не подавать вида.
— У нас была генеральная репетиция, это важно, между прочим, а ты, — гневно сказал он, ткнув друга в грудь указательным пальцем, — всех подводишь.
— Я справлюсь и так, — заверил Дамиано, откидывая от своего тела его руку.
— Как знаешь, — пожал плечами парень, — если облажаешься, это будет наша с Кейт любимая история.
Вновь переключив свое внимание на девушку, итальянец раздраженно выпустил в нее сизый едкий дым, заставляя отвернуться, закашлявшись.
Хотелось вывести ее на эмоции, но Кетрин продолжала молчать, глядя на него осуждающим взглядом, который словно пытался разбудить в парне совесть, но это только подогревало злость Дамиано.
— Наша с Кейт, — язвительно спарадировал он слова Томаса, — словно ее мнение зависит от твоего.
Его глаза выжидающе смотрели на девушку, наливаясь гневом. Она уже хотела вскочить со злосчастного шезлонга и ответить что-нибудь колкое, но Томас в успокаивающем жесте положил свою руку ей на плечо.