Боится…
Он отшатнулся назад, словно от удара. В груди что-то разбилось, заставляя ноги подкоситься, однако она продолжила:
— Но это вовсе не значит… Что я не хочу быть рядом с тобой, — Кейт нервно облизнула мгновенно пересохшие от такого громкого признания губы.
«…хочу быть с тобой»
Эти слова эхом растекались в голове, раскаляя до предела напряженное сознание.
Тогда почему все так сложно? Почему нельзя просто сделать шаг навстречу, а не тысячу назад?
Но ответ моментально возник в голове — из-за него.
Из-за того, что каждый раз он портит всё хорошее, что возникает между ними.
— Твои поступки, твои слова, — продолжала девушка, — они ранят меня. И то, что ты наговорил сегодня, — она запнулась, давясь очередным всхлипом, — ты сказал, что я грязная, что сплю с ним, что представляю его, что…
Кейт задыхалась словами, что лились бесконечным потоком, объединяя боль, обиду, унижение, слабость… Свою слабость перед ним, которую она не может оправдать.
И всё это лилось вместе с солеными каплями, бегущими по покрасневшим от рыданий щекам.
А он слушал и с каждым ее словом все больше ненавидел себя, презирал, считая ужасным, недостойным ее монстром, снова и снова причиняющим ей боль.
Только это он и умел — ранить, глубоко, в самое сердце, что так самоотверженно любило его и ценило, как никто другой.
Резко подавшись вперед, Дамиано неожиданно обнял девушку, с силой прижимая ее к своему разгоряченному телу.
Тоненькие ручки мгновенно уперлись со слабым протестом в его загорелые напряженные плечи.
Сейчас оттолкнет — эта мысль ураганом пронеслась в его голове.
Дамиано с силой зажмурил глаза, не желая выпускать ее из своих объятий, хоть один раз, пусть она будет рядом, хотелось просто слышать, как стучит её сердце в груди, чувствовать нежное дыхание на своей шее.
Он так в этом нуждался…
Внезапно ее руки ослабли, казалось, что они вот-вот безвольно повиснут вдоль туловища, но вместо этого они слегка нерешительно и неловко обвились вокруг талии вокалиста.
— Прости меня, Кейт, — рвано выдохнул Дамиано зарываясь носом в ее распущенные волосы, — прости…
Он вдыхал аромат ее каштановых прядей, наслаждался легким оттенком кокосовой стружки и цитруса, пока она не видела, не замечала, как много было для него в этом вдохе.
В воздухе повисли лишь ее тихие всхлипы и тяжелое дыхание парня.
Он прижимался к ее груди, чувствуя кожей, как бешено стучит ее сердце, вырываясь наружу, к нему. И от этого хотелось еще сильнее стиснуть ее хрупкое тело своими руками. И больше никогда уже не отпускать.
Постепенно ее дыхание выровнялось, и до ушей Дамиано долетали лишь умиротворенные вдохи девушки.
— Кейт…? — несмело позвал он, не решаясь отстраниться от девушки, не желая выпускать ее из своих рук даже на секунду…
— Что? — ответила она на выдохе, утыкаясь своим маленьким носиком ему в плечо, от чего на футболке проступили мокрые пятна от не успевших еще высохнуть слезинок, но он даже не чувствовал.
— Прости меня за все эти слова, — Дамиано с трудом сглотнул, подступающие у него самого к горлу слёзы, — я верю тебе, Кейт.
Он чувствовал, как напряглись разом все мышцы девушки, думал, что сейчас она точно оттолкнет его, но она лишь слегка отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза.
Казалось, что сердце остановилось, с грохотом провалившись куда-то вниз. Дыхание перехватило. Он задыхался, тонул в океане этих серебристых радужек.
— Больше не делай мне больно, — с мольбой в голосе произнесла она, вновь прильнув к Дамиано всем телом, — я не перенесу этого.
— Это был последний раз, — почти шепотом, — обещаю тебе.
Он осторожно провел рукой по ее волосам. Каштановые кудри рассыпались от прикосновений его пальцев, пока он жадно вбирал в себя аромат ее шампуня, мечтая запомнить его навсегда.
Ее тонкие пальчики сжимали его футболку, так нежно, так аккуратно, что на губах Дамиано появилась легкая улыбка.
Как же его умиляла эта девушка со всей ее скромностью и застенчивостью. Каждое ее движение было исключительным, необычным… Таким, каким его могла делать только она.
Кейт легонько вздохнула, отчего ее голосок зазвучал совсем тихонько и слабо.
— Тебе нужно в постель, — опомнилась, наконец, девушка, — ты болеешь.
— Помолчи, — выдохнул Дамиано в ее кудри, пропитывая их горьковатым запахом сигаретного дыма.
— Нет, правда, — неохотно шепнула она, стараясь слегка отодвинуться, — у тебя всё ещё температура.
— Плевать я на неё хотел, — фыркнул итальянец, отчаянно прижимая к себе ее худенькое тело, но она уже толкнула его плечи в попытке отстраниться.
Нет, Кейт, пожалуйста, еще немного…
Мне так нужно…
Но она не позволила. Решительно отодвинувшись от парня, девушка со смесью волнения и недовольства в глазах снова повторила:
— Тебе пора.
— Будешь меня теперь, как ребенка, спать укладывать? — раздраженно закатив глаза, спросил Дамиано.
— Нет, — ответила девушка, складывая руки на груди, — надеюсь, ты сам в состоянии.
— А если я не хочу? — заигрывая, протянул он, — может я буду спать только рядом с тобой.
Ее бледные щеки моментально вспыхнули, заливаясь краской, которую было видно даже при тусклом свете настольной лампы.
Она успела гневно топнуть ножкой и уже хотела сказать что-то колкое в его адрес, но Дамиано отстановил ее, мягко улыбнувшись.
— Я пошутил, — сказал он бархатным голосом, отходя к двери, — спокойной ночи, Кейт.
— Спокойной… — растерянно ответила девушка, не сдвинувшись с места.
Она провожала его взглядом, смотрела как отдаляются с каждой секундой его широкие плечи и загорелые руки, обнимающие ее всего пару минут назад, так нежно, так… необходимо, что трудно было понять, кто из них двоих нуждался в этом объятии больше.
Кейт старалась не обращать внимание на то, как вдруг стало пусто и одиноко в ее комнате, на то, как прохладный ветер, врывающийся в окно уносил с собой горький запах дыма, повисший в воздухе.
Тишина, заполнившая теперь всё пространство вокруг, давила на уши, вызывая легкую, но весьма неприятную головную боль.
Обхватив себя руками от прохладного дуновения ветра, Кейт на негнущихся ногах поплелась к кровати, сомневаясь в том, что есть хоть малейший смысл ложиться спать сейчас, когда все мысли занимают лишь горячие руки итальянца.
Электронные часы, незаметно стоящие на тумбочке, сделанной из темного дерева, показывали почти второй час ночи.
Все ребята давно спали, наслаждаясь прекрасными снами, кроме едва дошедшего до собственной кровати Дамиано.
Его знобило, кидая то в жар, то в холод, от чего крупные капли пота выступали на лбу, смачивая длинные пряди волос.
Наскоро проглотив гадкое жаропонижающее, итальянец забрался в постель, заворачиваясь в пуховое одеяло, ощущая сладковато-приторный вкус лекарства, перекатываемый на языке.
Мерзко.
Хотелось выкурить разом целую пачку сигарет, чтобы выбить изо рта привкус этой гадости.
Дамиано яростно потянулся к тумбочке, и его взгляд упал на стоящую сверху пепельницу и недокуренную, лежащую в ней сигарету.
»…ты затушил ее, почему?»
И правда?
Никогда и ни при ком он еще не бросал своих привычек, не считал нужным. Да и честно, его не волновало, что кого-то может подташнивать от этого запаха.
Он мог выпустить дым кому-то в лицо, даже не задумавшись об этом, но сегодня… Заметив, что Кейт закашлялась, он сразу затушил сигарету, ни секунды не раздумывая.
Руки повисли, так и не достав пачку из ящика, желание отпало.
Впервые в жизни ему не захотелось курить, и впервые в жизни он обнял девушку…
Нет, были, конечно, и другие объятия ранее: утром в постели после жаркого секса чаще всего, но такие, как сегодня… Никогда.
До этого дня Дамиано не видел в них смысла, не понимал.
Но сейчас он знал, что порой это становится необходимо. Просто прижать ее хрупкое тело к себе, успокоив рвущиеся наружу всхлипы.