Сидевшая напротив вокалиста брюнетка только сейчас обнаружила себя вжатой в кресло и нервно покусывающей губу.
Выдыхай, Кейт — уже можно. Поблагодаришь позже.
Немного расслабившись, девушка с признательностью посмотрела на Дамиано, но тот не заметил.
Каштановые кудри хаотично спадали на лоб, кидая тени на загорелую кожу, когда он слегка нагибал голову вниз, безынтересно разглядывая фотографии в телефоне.
Левая рука поднялась выше, медленно заправив одну прядь за ухо, таким до боли знакомым жестом, что захотелось повторить его своими пальцами.
Несколько волосиков случайно зацепилось за оттягивающий мочку уха массивный череп из чистого золота. Дамиано подернул уголком рта, недовольно исправляя возникшую неприятность.
Кажется, Кейт уже знала наизусть каждое движение, которое он способен сотворить своими губами.
Помнила, как он кривит их от раздражения, как усмехается. Знала она и нежную улыбку, чаще всего адресованную лишь ей одной, а его излюбленная самодовольная ухмылка посещала порой даже во снах.
Сознание тут же подкинуло вид его приоткрытых губ, так сладко и возбужденно выстанывающих её имя прямо в спутанные волосы на макушке.
Нет, она никогда это не забудет.
Это просто невозможно забыть!
А карие глаза музыканта, затуманенным взглядом изучающие ее оголенное тело, утопающее в черных простынях. Его томный вздох, когда пальцы девушки коснулись ремешков на тяжело вздымающейся груди. Он никогда не покинет уши Кейт.
Он будет там всегда. Просто всегда.
Она и сейчас слышит. Так же отчетливо, как сорвавшийся со слегка горчащих, соблазнительных губ стон, который Дамиано так трепетно сдерживал долгое время.
Пусть вначале ей было больно, страшно, до безумия неловко, но этот звук…
Просто слышать, что ему хорошо… оно ведь стоило того, верно?
Прошлая ночь, она… была лучшей в ее жизни.
А Дамиано тоже так скажет? — спросил где-то внутри ехидный, надоедливый голосок.
И сердце жалобно завыло от пронесшихся в голове слов, что захотелось зарыться лицом в ладони, попрятав ото всех желающие скатиться по бледным щекам соленые капли.
Но от себя не скроешь.
Глаза оставались сухими — все слёзы вылились утром, промачивая и без того влажную подушку в пропахшем сигаретным дымом и сексом номере вокалиста.
Теперь все выплаканные слёзы собирались в бездонное озеро внутри, чуть ниже сердца.
Как достать их оттуда, пока соленым ядом они не затопили целиком всё тело, превращая бегущую кругами кровь в обжигающую своей обидой влагу?
Рваный выдох вырвался из раскаленных легких, застывая где-то в глотке — Дамиано смотрел на нее.
Недолго.
Лишь укоризненно стрельнул исподлобья холодным взглядом своих карих глаз, напоминающих сейчас поблескивающую в свете неоновых лампочек смолу, заставил мигом отвернуться, словно прикоснувшись к чему-то невероятно горячему, обжигающему.
Такими они и были всегда, его глаза — об них и правда можно было обжечься.
Словно говорящие — не смотри. Отвернись. Пока не поздно. Пока ещё можешь.
Кейт уставилась на скрещенные от неловкости руки, лежащие на коленях, спряталась под трепещущими ресничками от этого ледяного взгляда, способного превратить в пепел, несмотря на наполняющий его холод.
Постаралась отвлечься — не получилось.
Непослушные мысли вновь и вновь возвращались бумерангом к прошлой ночи.
Остекленевшие мигом серебристые радужки приковались к собственным пальцам, которые бездумно ковыряли крохотный заусенец на левой руке. Иногда лишь они скользили чуть выше, против воли разглядывая обтянутые черным атласом брюк бёдра вокалиста.
Кейт лихорадочно облизнула кажущиеся теперь невероятно сухими губы, мечтая, чтобы Дамиано не увидел выступивший на ее щеках румянец.
Интересно, заметь сейчас он реакцию девушки… его бы это позабавило или бы обрадовало?
Господи, не важно. Просто не думай.
Самовнушение работало со сбоями и вовсе не помешало покалывающему чувству переместиться куда-то в низ живота.
Ощущения трущихся об собственное тело бёдер Дамиано слишком навязчиво нарезали круги в голове.
Кейт поерзала в кресле, выдавив жалобный скрип из искусственной кожи. Всё вокруг раздражало. Эти подлокотники казались теперь жутко неудобными, свободно сидящая на плечах блуза слишком жаркой, спинка больно врезалась в позвоночник, вынуждая выгнуться в пояснице и лишь плотнее вжаться ягодицами в сидушку.
Чёрт…
Вспомнились его горячие руки, сжимающие почти больно кожу. Сперва там, а потом…
Нет, всё. Хватит.
Она не станет думать об этом. Только не о его умелых пальцах, скользящих внутри нее и доставляющих такие ощущения, о которых Кейт даже никогда не догадывалась.
Боже, как же ей…
— Понравилось? — вклинился в нескончаемый поток дальнейших непристойных мыслей о сидящем напротив Дамиано тоненький голосок Виктории.
Кейт вздрогнула всем телом, резко обернувшись к подруге.
— А… что…? — смогли только произнести глухим шепотом обездвиженные губы девушки
Голубые глаза басистки прищурились, изучая меняющиеся эмоции на лице Кейт, словно та давно знала обо всём, произошедшем прошлой ночью.
Плечи дрогнули в очередной раз от скользнувшей внезапно в сознание непрошенной мысли.
А вдруг и правда знала…?
— Так что… тебе понравилось? — повторила свой вопрос подруга, в глазах которой отражалось полнейшее непонимание и вполне ощутимое беспокойство.
Руку протяни и коснись — вот насколько ощутимо было оно сейчас, почти витало в воздухе, если не лежало уже неподъемным пластом.
— Ч-что понравилось? — уточнила Кейт, слегка заикаясь.
Напряженный взгляд карих глаз усердно сверлил сейчас ее лицо где-то у виска, вынуждая все мышцы моментально онеметь. Девушка чувствовала его буквально кожей.
Не было сомнений — он смотрел на нее. Выжидающе.
Только не промахнись, Кейт. Не сейчас.
Что же понравилось, Вик?! Отчаянно вопило подсознание.
— Концерт, — односложно ответила сбитая с толку подруга, в недоумении хлопнув своими широко раскрытыми голубыми глазами, — здорово же было, да? — добавила совсем тихонько.
— Здорово… да… — сказала на выдохе всё ещё слегка ошеломленная девушка.
Спереди послышался приглушенный смешок, но Дамиано умело скрыл улыбку, подперев щеку рукой в каком-то излишне утомленном движении.
Смеётся…
Конечно. Не ему же задают такие провокационные вопросы.
— Кейт ты… в порядке? — переживание в её голосе.
— Да, да… я в норме, правда.
Слабоватая улыбка нарисовалась на губах брюнетки, но кажется, была она не особо убедительной. Впрочем, не удивительно.
— Уверена? — не переставала докапываться Виктория, не спуская глаз со словно забившейся в уголок подруги — с таким уж усердием та вжалась в кожаное кресло.
— Да, нормально.
Кейт легонько подернула плечами, стараясь заверить басистку в правдивости собственных слов, хотя сама не сильно им верила.
— Просто ты заметно побледнела, вот я и спросила, — замявшись, пояснила весьма озадаченная Виктория.
Из горла вырвался довольно странный звук, больше напоминающий нервный смешок. Кейт отмахнулась рукой, сославшись на усталость или что-то в этом роде.
Кажется, сработало. Пусть даже если и не надолго…
Виктория еще пару раз с подозрением взглянула на девушку, никак не желая верить в это ее «нормально», но в итоге отступила и задремала на ближайшие полтора часа полета, прикрыв глаза шелковой маской дня сна.
Наконец найдя в себе силы оторваться от рассматривания вокалиста, Кейт переключилась на мелькающие за стеклом иллюминатора темные облака.
Сперва они напоминали собой клубящиеся грозовые тучи, так и норовящие пролиться на летящий меж них лайнер очередным ливнем, затем небо понемногу расчистилось, и на фоне опустившейся на землю темноты можно было различить мигающие белые огни стробоскопов с крыльев движущихся вдали других самолетов.