Передние зубы легонько царапнули мочку уха, и Кейт охнула, неосознанно потянув на себя Дамиано за волосы.
— То желание… — растянуто продолжил итальянец, нависнув над девушкой с задумчивым выражением на лице, но Кейт слишком хорошо его знала, чтобы разглядеть за этой озадаченностью скрытую ухмылку, — ты обещала его выполнить еще в то амстердамское утро… Ты же помнишь это утро?
Приятная дрожь прокатилась до самых кончиков пальцев от вибрации его низкого голоса.
— Безупречно помню, — приглушенный шепот, потонувший в пьянящем поцелуе. Его мягкие губы привычно горчили, оставляя на языке оттенок тех самых camel, что так часто выкуривал Дамиано.
А Кейт давно забыла про свою вишневую помаду, заменив ее на привкус сигарет. Он так напоминал о нем, его коже и скулах, прикосновениях. Сперва нежных и чувственных, затем требовательных, желанных.
А вот Дамиано желал бы всегда помнить на губах ту сладость спелой вишни. Это был ее вкус.
— И что же я пообещала в то утро? — спросила Кейт, отстранившись от губ итальянца.
Ее указательный пальчик скользнул по верхней, очерчивая контур его рта, и Дамиано проследил за этим движением языком.
— В то утро ты даже не услышала моего вопроса, — выдохнул он, устремив свой взгляд на девушку. Туда, где загибался краешек наспех надетой ночной сорочки.
— И какой вопрос? — от Кейт не укрылось его пристальное внимание, и она слегка двинула бедрами, позволяя ткани задраться чуточку выше, с упоением замечая запинку итальянца.
— Еще раз двинешься, и я забуду, о чем говорил, — предупредил парень, на что девушка лишь закусила губу.
— Не двигаться вот так? — она перебросила одну ногу через талию вокалиста, усаживаясь сверху на его оголенный торс.
Дамиано выдохнул сквозь стиснутые зубы, тут же скользя ладонями по позвоночнику девушки.
— Кейт… — очередная нескрытая угроза в его голосе, — разве ты не хочешь услышать мое желание?
— Разве тебе не нравится то, что я сейчас делаю?
Она самодовольно хмыкнула, и вокалист пожалел о том, что вчерашней ночью она натянула назад свою сорочку. Ему бы хотелось увидеть ее в своей футболке на голое тело.
В этом было что-то невероятно теплое, домашнее… Такой вид укутывал нежностью, отчего сердце сладостно поднывало в груди, словно само не смело верить тому, что видели глаза.
— Очень нравится, — шепнул Дамиано, почти касаясь ее уголка губ своими, — но сейчас ты будешь слушать.
Его руки опустились на бедра девушки, припечатывая их в своим и лишая движения. Кейт насупилась, понимая, что ее провокацию только что нагло обломали.
— Ну и чего же ты от меня хочешь?
Двусмысленность этой фразы лишь через мгновение достигло сознания, и девушка хихикнула.
Хотя учитывая, где она сейчас находилась, вряд ли в ее словах могла быть какая-то бóльшая двусмысленность.
— Я много чего хочу, — уклончиво ответил музыкант, приподняв уголочек губ в ухмылке.
Его взгляд с прежней жадностью пробежался по телу Кейт, вызвав прилив тепла в низу живота, и девушка снова слегка поерзала на его бедрах.
— Непонятливая, — усмехнулся вокалист, забравшись пальцами под подол ее надоедливой ночнушки.
— Просто люблю провоцировать.
Она легонько дернула плечами, тут же почувствовав, как его пальцы впились в кожу ее бедер.
— Ты… не меньше провоцируешь, — выдохнула Кейт, поглядывая на то, как напрягаются и расслабляются мышцы на его руках.
Вспомнилось, как мельчайшие капельки воды скатываются по бронзовой коже, очерчивают темные татуировки, лаская прохладными касаниями.
Так и хотелось провести вслед за ними подушечками пальцев, нежными поцелуями, языком…
До самого низа. Так, как ему нравилось. Чтобы снова срывать с его правильных губ эти протяжные стоны.
— Так что там… — пришлось приложить не мало усилий, чтобы на миг отвлечься от предложенного сознанием образа вокалиста, — что с желанием?
Пальцы Дамиано прекратили выводить круги на ее коже, он словно в одно мгновение оцепенел. Какая-то легкая неуверенность тенью коснулась его лица, спрятав за собой и улыбку, и озорство в глазах.
Кейт ощутила себя присутствующей на допросе, и явно не подозреваемой.
Это она вела расследование, а преступник никак не хотел сознаваться в содеянном.
Сомнения плескались в океане его карих радужек. В такой обстановке, вместе с ней, сидящей на его бедрах, то желание показалось ему вдруг приторной мальчишеской мечтой, но он не привык изменять планам.
— Я покажу тебе Капри, — произнес он, глядя на расцветающую улыбку девушки, — но это будет завтра, а сейчас…
Сердце замерло, когда Дамиано коснулся оголенных плечиков руками, одним лишь взглядом давая понять, что не остановится на этом.
— Думаю, эта сорочка на тебе лишняя.
***
Звуки гитары отражались от воды, падали звонкими нотами в малиновый компот, разлитый по высоким стаканам из-под алкогольных коктейлей.
Лишь заливистый смех Виктории иногда привлекал на себя всеобщее внимание. Она много шутила сегодня, один раз расплескала сок со вкусом персика на белую майку барабанщика.
Теперь Торкио с усердием промакивал салфеткой расползающееся по ткани пятно.
— Не повезло нашему Итану, — хихикнул Томас. Его светлые кудряшки были влажными и немного поблескивали от воды, — знаю я этот сок… И на метр не подойду.
Он насупился, бросая неприязненные взгляды на картонную упаковку. Где-то рядом легонько хихикнула Кейт, прижимая к груди пластиковый стаканчик.
— Что у тебя с ним за история? — встрял вокалист, небрежно-дружески толкнув его в плечо.
— Будто не знаешь, — фыркнул Раджи и отложил гитару, показательно отворачиваясь к бассейну.
Дамиано сперва сдвинул брови, а затем разразился смехом, словно человек еще не успевший рассказать остальным свою шутку.
Кейт невольно заулыбалась, бросая на него взгляды. Казалось настоящим счастьем вновь видеть его одним целым с группой.
Никаких болезненных разговоров, отъездов по ночам. Он не пропускал репетиции и не отдалялся от друзей. Итальянец выглядел так, словно сбросил отягощающее прошлое и смог вернуться к себе, наконец расправив крылья.
— Идиот, — едко выплюнул Томас, скривившись, — ты смеешься или у тебя припадок?
— Просто вспомнил… — начал Дамиано, наконец немного успокоившись. Теперь он вновь вальяжно раскинулся на шезлонге и выглядел почти невозмутимо, — тот сок тебе немало обломал.
Раджи обидчиво сверкнул глазами в сторону сидящего как ни в чем не бывало итальянца. Привычное желание слегка врезать своему другу виднелось на его лице как никогда прежде.
— Замолчи, — прошипел он, чуть ли не сотрясаясь от раздражения, — эта не та история, которую хочется вспоминать.
— Давай я налью тебе капельку шнапса, и завтра ты не вспомнишь, что я тебе об этом напомнил, — наглая ухмылка вызвала очередной прилив агрессии со стороны несчастного Томаса.
Еще бы одно словечко, и, кажется, внутренний дворик взлетел бы на воздух, но Кейт уже не могла скрывать смех за ладошкой.
Отвлекшиеся на ее приглушенное хихиканье парни слегка выдохнули, на мгновение завершив свои подростковые препирания.
— Кэти… — взмолился Раджи, неловко поджав губы, — он надо мной издевается, убери своего парня подальше, пока я делов не натворил.
— Может мне лучше за попкорном сбегать? — она расхохоталась, а униженный Томас вдруг понял, что поддержка, похоже, его оставила за бортом.
— Спелись как все вдруг… — только и выдохнул он обреченно, — еще и против меня ополчились.
— Эй, Раджи, — присвистнул Дамиано, переключая все свое внимание на друга, лишь бы сильно не заглядываться на Кейт в этом слишком уж откровенном купальнике, — мы тебя любим.
Все-таки упрямый взгляд сам по себе метнулся к черненькому бандо на завязочках.
Дамиано практически кожей ощущал, как покалывает пальцы от желания его развязать.
Но он успеет сделать это и позже.
— Еще мы очень любим твои провалы, один из них ну просто легендарен, — лицо Томаса багровело на глазах с той же скоростью, с какой росла улыбка вокалиста, — персиковый сок там сыграл далеко не последнюю роль, стоит сказать.