— Да и этот «кто-то», вероятно, тоже мертв, — добавил Грэхем. — Если дом не изменил своему модусу операнди.[69]
— Итак, дело об убийстве открывается и закрывается. А почему они сошли с ума?
— Не наша проблема. — Генри развел руками. — Почему именно заклинило двери? Опять же — не нам решать. Один из людей, запертых в доме, творил удивительные чудеса? Но мы уже выяснили, что все там немного спятили, поэтому не могут считаться надежными свидетелями.
— Но как быть с ними? — Грэхем кивнул в сторону дороги. — Копы считают, будто что-то неладно.
— Одно дело — сказать нам, что они думают, и совсем другое — написать это в официальном рапорте. Эти констебли уже доказали, что не являются идиотами. Если они выяснят, что на самом деле произошло, то кому смогут об этом рассказать? Вещественные доказательства не просто отсутствуют — нет возможности раздобыть их.
— Стоп, а как насчет вас? Вы ходячее говорящее вещественное доказательство.
— Они обо мне не знают.
— Вы стоите прямо здесь, — заявил Грэхем.
Когда глаза Генри снова потемнели, смотритель сделал шаг назад и поправился:
— Да, точно. Они о вас не знают. Никто из тех, кто в курсе, ничего не скажет. Ни слова. Рот на замок. Эй, я общаюсь с мертвыми. Кто я такой, чтобы тыкать пальцем в других, верно?
— Конечно.
Маски вернулись на место, хотя в улыбке Фицроя таился едва заметный намек на предупреждение.
— Учитывая, что без смерти не обошлось, чем скорее вмешается полиция, тем лучше наши люди… — «Люди Чи-Би, за исключением Тони», — подумал вампир и продолжил: — Ваши люди будут выглядеть. Раз уж эти офицеры уже слегка сочувствуют ситуации…
— Неужели? — прорычал Чи-Би.
— Да, — подтвердил Генри. — Если они и вправду упомянут призраков… Нет более простого способа потерять доверие властей. — Фицрой бросил быстрый взгляд в сторону дома. — В данном случае судебных.
— Да, а как насчет журналюг? — спросил Грэхем. — Чертовы газетчики из желтой прессы так и слетятся на подобную темку.
Генри приподнял бровь и покосился на Чи-Би.
Через мгновение тот улыбнулся и сказал:
— Разумеется. Направь их в нужное русло — и это может стать золотым дном для «Самой темной ночи». Такая уйма бесплатной рекламы! Может, даже рейтинги повысятся. Если есть шанс, что призраки реальны, то почему бы не существовать и вампирам?
— С этим вы лучше поосторожнее.
— Разумеется.
Глава семнадцатая
Тони приходил в себя медленно. Из уютной тьмы его вытащило подозрение насчет того, что кто-то начал втыкать раскаленные иглы в левую половину его тела, пока он был без сознания. Когда парень заставил себя открыть глаза, над ним замаячило лицо Брианны.
— Он очнулся! — заорала девочка, не поворачивая головы.
Почти в тот же миг за ней появилась Эми и спросила:
— Ты в порядке?
— Может быть. А ты?
— Я даже не потеряла сознания. — Женщина казалась разочарованной. — Просто слегка одурела. Уточни насчет «может быть».
— Уточни, что значит «в порядке».
— Ты не собираешься склеить ласты?
«Ладно».
— Пока не уверен, — сообщил Тони. — Помоги мне сесть.
С помощью Эми и Брианны он смог прислониться к уже знакомым нижним ящикам шкафа.
«Значит, мы все еще в кладовке. Плохо дело».
Выражения лиц людей, столпившихся полукругом, подтверждали этот вывод.
— Двери по-прежнему заперты, — донесся откуда-то сверху глас судьбы.
Тони поморгал, поднял взгляд на Питера и поинтересовался:
— Не сработало?
— Сработало, — ответил Маус, не дав Питеру снова заговорить. — Каулфилд разлагается. Стена чистая. Ладно, чище, чем была, — поправился он, вспомнив, что говорит о каменном фундаменте.
— Но двери по-прежнему заперты. — Губы Питера сжались в тонкую белую линию.
— Ладно. — Фостер ухитрился поднять правую руку. — Дайте подумать. Каулфилд мертв?.. — Маус бросил суровый взгляд на Питера и кивнул, тогда парень продолжил: — Символы, привязывающие собранную силу к определенному месту в подвале, стерты. Что с Ли?
— Он в порядке, — ответил Зев, протягивая Тони бутылку воды. — Пусть еще и не совсем в порядке, но очухался. Тина, Мэйсон и Эшли… разбираются с ним. — Музыкальный редактор собирался сказать «успокаивают», но в последний миг передумал.
Тони видел за Мэйсоном ноги в темных брюках, но не самого Николаса. Он не был уверен, что хочет этого. Главное, тот в порядке, очухался, снова стал самим собой.
— Ли — не твоя забота, — с откровенным раздражением прервал поток его мыслей Питер. — Твое дело — понять, какого черта эти двери по-прежнему заперты!