Пусть огромный совмещенный санузел на втором этаже и покрасили, но вход туда был воспрещен. Его нельзя было использовать по прямому назначению. Маляры оставили окно открытым, чтобы выветрился запах краски.
Тони поднял голову, заметил, что низ белоснежной занавески раздувался над подоконником, нахмурился и спросил:
— Вы видели?
— Занавеску?
— Нет, за ней, в комнате. Мне показалось, кто-то на нас смотрит.
Ли фыркнул и двинулся дальше, перешагивая через растения, выбравшиеся из сада на дорожку.
— Наверно, Мэйсон тайком курит у окна. Решил, что из-за запаха краски никто не заметит вони дыма.
Объяснение было логичным, но…
— Мэйсон в черном, — заспорил Тони, торопясь догнать Ли. — А тот, кто там стоял, одет во что-то светлое, кем бы он ни был.
— Вдруг Рид снял пиджак, чтобы не испачкать его краской? Возможно, он и раньше ходил туда курить, вернулся и слегка задел пальцем мою задницу. — Ли занес ногу над ступенькой, замер и покачал головой. — Хотя нет, такое я не забыл бы. — Он слегка повернулся, улыбнулся Тони, стоявшему ступенькой ниже, и вдруг выдал: — Похоже, у меня появился тайный поклонник.
Прежде чем Фостер решил, искать ли в этой фразе скрытый подтекст, актер уже исчез за дверью.
«Двигай задницей, Тони! — велел в наушнике голос Адама. — У нас нет в запасе цело-ф-фо дня».
В слове «цело-ф-фо» было столько статических помех, что у Тони чуть не засверлило в ухе. Он последовал в дом вслед за Ли, пытаясь настроить рацию на нужную частоту. У него возникло ощущение, что проблемы со связью скоро достанут всех до чертиков.
— Он видел тебя. Не актер, а тот, другой.
— Не глупи, Стивен.
— По крайней мере, этот тип смотрел так, будто заметил тебя.
— Он видел занавеску, раздувающуюся над подоконником, только и всего. Я очень хорошо умею не попадаться на глаза. — Ее голос стал резче: — К тому же люди замечают не только меня, верно?
— Это произошло случайно, — ответил он угрюмым, несчастным голосом. — Я понятия не имел, что сюда забрели туристы. Что бы там ни говорил Грэхем, но я терпеть не могу прятаться.
— Знаю, — сказала она утешающим тоном.
— К тому же я никогда не рискую так, как ты. Правда, Касси, о чем ты думала, когда вымазала его второй раз?
Она улыбнулась, взглянула на пятно краски, оставшееся на кончике пальца, и ответила:
— Я заставила его снять пиджак и хотела проверить, смогу ли заставить остаться без штанов. Пошли. — Касси взяла собеседника за руку и потащила к двери. — Хочу посмотреть, чем они сейчас занимаются.
— Раймонд, по-моему, тебе стоит на это взглянуть.
— Снято! Отличная работа, джентльмены. — Питер швырнул наушники на полку под монитором и повернулся к кинооператору: — Сколько времени тебе понадобится на подготовку к восьмой сцене?
— Снимать надо отсюда. — Сордж закинул в рот лепешечку, помогающую от боли в горле, и пожал плечами. — Минут пятнадцать, может, двадцать. Не больше. Когда передвинемся на самый верх лестницы…
— Не каркай. — Питер возвысил голос, чтобы его услышал первый ассистент: — Адам, скажи всем, что у них есть двадцать свободных минут! — Режиссер повернулся к своей помощнице, отвечавшей за сценарий, и убавил обороты: — Тина, давай пробежимся по следующей сцене. Если мы не будем внимательны, то у нас возникнут чертовские проблемы с непрерывностью действия. Я не хочу, чтобы повторилось то, что случилось при работе с двенадцатой серией.
— По крайней мере, мы теперь знаем, что у «Самой темной ночи» не меньше девяносто одного зрителя, — заметила Тина, вставая.
— А я все равно считаю, что это был единственный идиот с девяносто одним электронным адресом, — фыркнул Питер.
Когда они ушли в обеденную комнату, техники начали передвигать оборудование на настоящую лестничную площадку, чтобы оно не угодило в кадр.
Адам вышел на середину холла, посмотрел вверх, на актеров, и заявил:
— У вас есть пятнадцать свободных минут, парни.
— Я буду у себя в гардеробной. — Мэйсон повернулся на пятках и двинулся вверх по ступенькам.
— Если я кому-нибудь понадоблюсь, то ищите в моей гардеробной, — сказал Ли, поморщился и поддернул штаны. — Может, они высохнут быстрее не на моей заднице.