– Я не веду дела с контрабандистами и ворами.
– Вы вели дела с правителями и королями годами. Корона моего отца в тени, однако она очень даже реальная. Подумайте об этом и проглотите, наконец, свою гордость, если не хотите потерять… все это. – Джесс жестом обвел кабинет и большую центральную пирамиду, в которой этот кабинет находился: дом Великой Александрийской библиотеки, стоящей в городе, посвященном ее величию, в стране, ставшей невероятно богатой благодаря ей, защищенной армиями и традициями, механическими стражами и алхимией.
Все это было куда более хрупким, чем казалось, и они оба это понимали.
Архивариус быстро взмахнул рукой, и голова статуи Гора отвернулась, приняв свое привычное положение… однако если увидел однажды, как она двигается, подумал Джесс, то никогда уже этого не забудешь. Свою точку зрения архивариус высказал.
Взаимное уничтожение.
– И что он хочет взамен на такое… потенциальное сотрудничество?
– Книги, – сказал Джесс. – Редкие и ценные. Они вам без нужды, у вас обширные хранилища с кучей добра, которого никто никогда не видел.
– Сколько?
«Другое дело», – подумал Джесс. Они пришли к соглашению. Теперь они спорили об условиях сделки. Он немного расслабился, но лишь немного.
– За печатную машину и ее чертежи? Сто тысяч редких томов, и я проверю каждый из них. – Он улыбнулся. Улыбнулся циничной улыбкой Брендана. – Поверьте, я бы и сам занялся чем-нибудь другим. Это мой брат влюблен в книжки, не я.
– Это займет недели, – сказал архивариус.
– А вы торопитесь?
Своим вопросом Джесс заслужил гневный взгляд.
– Твой ответ подразумевал, что у тебя еще есть чем торговаться.
– Ну, печатная машина и ее чертежи того стоят, сомнений нет, однако ум человека, который соорудил это чудо… он стоит куда дороже, даже если лишь для того, чтобы убедиться, что новой такой машины он не построит.
Если Архивариус и думал об этом, то оставил все мысли при себе.
– Шрайбер ценен для нас.
– Тогда это еще сто тысяч книг. А другие?
– Кто другие?
– Капитан Санти. Халила Сеиф. Глен Уотен. Дарио Сантьяго, – сказал Джесс. Он пытался не представлять их лица в этот момент. Пытался не думать о них вообще, как и сделал бы Брендан.
Архивариус отмахнулся было, однако потом, похоже, передумал.
– Санти заслуживает наказания, – сказал он задумчиво. – Он должен стать примером для других. Семья Дарио Сантьяго королевских кровей. Простив его, мы можем заполучить новую клятву верности от Испании и Португалии.
– А Халила? – Джесс пытался изо всех сил, чтобы его голос оставался спокойным и беззаботным. Было сложно.
– Девчонка Сеиф сделала свой выбор. Может гнить вместе со своим отцом и братьями в тюрьме до экзекуции.
У Джесс начало жечь в груди, будто бы он задержал дыхание, хотя в легкие он набирал предостаточно воздуха. Халила, Халила, должна быть казнена, а ее яркий ум и благородное сострадание ничего не стоят.
– Тогда остается Уотен.
– Выкиньте уэльскую девку в какой-нибудь колодец по дороге и забудьте о ней. Она не важна.
«Ублюдок. Хладнокровный, тупой ублюдок. Она будущий командир твоей армии».
Жжение в груди Джесса внезапно обратилось льдом. У него получилось. Это было настоящей пыткой – играть на тщеславии старика, завлекая его в беседу, в которой тот плевать хотел на людей, которые Джессу были дороги больше жизни и любых пыток… Однако теперь, буднично согласившись с тем, что убийство приемлемо, архивариус показал свою натуру, и натура эта была уязвима. «Рыба на крючке, – подумал Джесс. – Главное, не упустить».
Джесс так же буднично кивнул и постучал пальцами по бедру.
– Я передам все это своему отцу. Ему захочется назначить условия за все ваши пожелания.
– Можешь использовать мой личный Кодекс, если желаешь. Его никто не отслеживает.
На этот раз от усмешки Брендана стало больно губам, однако Джесс все равно ухмыльнулся.
– Я не дурак, – сказал Джесс. – Сам разберусь. Если мы доставим вам Санти, Халилу Сеиф, Томаса Шрайбера, вернем Дарио его родственникам и избавимся от Уотен, что вы можете предложить за все это взамен?
– Помимо двухсот тысяч редких книги, которые ты уже потребовал? Ты слишком далеко заходишь, молодой человек.
– Ну, в конце-то концов, я сын своего отца. Справедливая сделка купит вам желаемое. Простой бизнес.
– Я не бизнесмен. – Архивариус умудрился произнести это как нечто бранное, однако после коротких раздумий натянул тоненькие очки и открыл лежащую на столе книгу. Кажется, сначала он изучал ее содержание, хотя Джесс сомневался, что ему нужно что-то изучать. Человек такой должности точно знает, что может предложить и какова за это цена.