Но нынешний профессор геометрии помнил о "Малахитовом пакте", который эльфы пытались навязать всем другим сторонам. Один из пунктов этого пакта устанавливал предельную численность каждой расы, ограничивая также ее распространение. Княжества плато Тримагора, уяснив, что им предложено сократить число своих жителей в два раза, ответили не слишком вежливо, а спустя месяц почти все перестали существовать. В безжалостных глазах эльфов другие народы плато видели свое будущее, и войны запылали... Формально эльфийские владыки понесли тяжелое поражение, однако Спенсо знал, что Тримагорские войны вовсе не окончены. Эльфы не заканчивают войн, пока не победят.
Студенты с удивлением воззрились на вспылившего профессора, за хладнокровным геометром такого прежде не водилось. Кроме того, всем было известно, что именно эльфы в своем общественном устройстве добились настоящей гармонии. Собственно, во всех дисциплинах, которые преподавались в Университете и хоть чего-то стоили, обучение строилось в основном на знаниях, переданных людям эльфами после Тримагорских войн. Несмотря на все еще сохраняющуюся у стариков-ветеранов неприязнь к бывшим врагам, остроухие с каждым годом все чаще появлялись в землях людей, да и других рас тоже.
- Я хотел сказать, что в Тримагорских войнах мудрости не хватило не только людям, но и эльфам, - поправился Спенсо, чтобы хоть как-то объясниться. - У всех есть свои слабости. У эльфов это чрезвычайная щепетильность в некоторых вопросах, доходящая порой до...
- Но разве щепетильность в вопросах чести может быть излишней, господин профессор? - приосанился один из студентов. - Мне кажется, что эльфы достойны подражания.
- Это верно... - закашлялся Спенсо. - Конечно же! Просто не следует мечтать о невозможном, ведь люди, например, смертны.
- Эльфы в этом не виноваты! И даже странно, что бессмертные эльфы не боятся погибнуть в бою, а люди, которые напротив, обречены на гибель от самого рождения, испытывают всевозможные страхи! - ярый приверженец идей нового времени не собирался отпускать нелюбимого профессора так легко. - Мы первые должны довериться опыту более взрослого, более мудрого народа, которым сами мы не станем никогда. Ведь надо признаться: лучшее, что может быть у человека в жизни - любовь эльфийки, ребенок от нее. Тогда хотя бы в потомстве человеку удастся отчасти перешагнуть наложенные на него самой природой ограничения. Но этот путь дарован немногим, остальным же пристало смиреннее относиться к своей судьбе.
- Конечно... - профессор медленно отступал к зданию секретариата.
- Каждый народ имеет свои черты! - студен видимо, наизусть знал все лекции профессора Крайве. - Вместе мы можем построить мир, в котором всем будет уютно! Пусть орки занимаются тяжелым физическим трудом, это их успокаивает и снимает врожденную агрессивность. Пусть гномы занимаются ювелирными работами и торговлей, руководят орками в шахтах. Люди, тяготеющие к городскому образу жизни, должны оставить тем же оркам и полуразумным расам вроде троллей сельское хозяйство. Никого не надо принуждать, достаточно убрать животный страх рас, позволить им жить бок о бок и свободно трудиться.
- Вы совершенно правы! - выкрикнул Спенсо, повернулся и позорно бежал с поля боя под смех студентов.
Прикрыв за собой дверь секретариата, профессор прижался к ней и утер с лица выступивший пот. Все верно говорит этот студент. Вот только очень неприятно чувствовать себя предателем по отношению к тем, кто двадцать лет назад сокрушил эльфийские полки и утвердил новые границы. Отдышавшись, Спенсо заставил себя думать о деле. Ираклиаз недвусмысленно намекнул, что декан Университета может поменяться в самое ближайшее время... Надо действовать.
7
Когда Агнеша поднялась наверх, чтобы позвать мужчин обедать, Кей сидел на профессоре верхом. Немало удивленная этим зрелищем, девушка замерла в дверях спальни.
- Он лежит на ней, - сконфуженно признался Римти. - На веревке. Я не могу его поднять, и разбудить не могу.
Профессор, словно подтверждая сказанное, громко всхрапнул.
- Зачем она тебе нужна, эта веревка? - вздохнула Агнеша.
- Я хотел ее сжечь. Видите ли... - На этих словах Кей осознал, что с ним перешли на "ты" и осторожно сполз с Хлумиза. - Видишь ли, это не простая веревка. Ты не веришь, наверное, а она в самом деле с виселицы!
- Что я, виселиц не видела? Или веревок? Пойдем-ка поговорим и заодно перекусим, а профессор... Господин Хлумиз!! Папочка!!
Туша, местами покрытая одеялом, даже не дрогнула.
- А профессор пусть спит. Наверное, он очень устал от нас.
Кей, с тоской взглянув на Хлумиза, поплелся к дверям. Профессор исхитрился лечь на веревку таким образом, что поэт мог разглядеть под животом ее кончик, но так и не сумел дотянуться до него даже кончиками пальцев.
Усадив секретаря за стол, Агнеша постучала кончиками пальцев по тарелке, привлекая его внимание.
- Я сказала "пойдем поговорим, и заодно перекусим", а никак не наоборот.
- Ладно, - Кей перестал хлебать суп и даже отложил ложку в сторону, демонстрируя покорность.
- Что ты обо мне думаешь? Только честно!
- Ты очень красивая, хорошо воспитанная женщина! - выпалил Римти. - Даже так:
Среди достоинств этой девы,
Не упустить бы ни одно...
Но разум, память: где вы, где вы?
Лишь сердце бьется. Все равно.
- Что значит "Сердце бьется все равно"? - не поняла Агнеша.
- Оно все равно бьется, а достоинств я перечислить не сумею, - как мог пояснил поэт. - Я в восхищении. Профессор Хлумиз должен быть счастлив, найдя на старости лет такую дочь!
Девушка задумчиво посмотрела в серые глаза поэта и не нашла в них ни единой скрытой мысли. Похоже, что он был не так умен, как Агнеша сначала решила... Но это означало также, что он вовсе не такая уж продувная бестия. Что ж, тем лучше.
- Я подумала, что личный секретарь - это почти член семьи, вот и решила перейти на короткую ногу, Кей. Ты кажешься мне способным молодым человеком... В самом деле умеешь читать и писать?
- Еще бы! Как-то раз я даже продал книгу стихов собственного сочинения.
- Хорошо. Можешь, кстати, доесть суп, - Агнеша решила, что говорить больше, собственно, не о чем. - Я рада, что отец поедет в Викенну, к этому Ираклиазу, в компании с секретарем. Я не слишком сведуща в этих делах.
- Ты можешь вообще остаться здесь, присмотреть за хозяйством, - предложил Кей. - Мы прекрасно справимся вдвоем. Правда, я не знаю, зачем мы туда едем... Наверное, герцог заинтересовался географией.
- Возможно, - согласилась Агнеша, хотя и без особой уверенности. - Но поскольку в Магистрате я еще не зарегистрирована в качестве законной дочери профессора, то лучше уж поеду с вами. Мне будет любопытно. Кроме того, здесь и хозяйства никакого нет. Что там, на улице?
Она отодвинула занавеску. Шум, который услышала девушка, производил целый отряд конных эльфов. Воины держали луки в руках и внимательно смотрели на окна и крыши. Редкие прохожие жались к стенам, а впереди отряда бежал Эльшен, часто оборачиваясь к одному из всадников и указывая на дом Хлумиза. Завершала процессию большая красивая карета, влекомая целой шестерней.
- Это за нами! - сообщил Кей, сглотнув от волнения.
- Именно так, - Агнеша схватила кувшин с водой. - Я пойду будить профессора, а ты открой и пригласи Ираклиаза в дом.
- Ираклиаза? - Поэт узнал мага, только когда он спрыгнул с лошади. - Горные тролли и их бабушки, о чем же мне с ним говорить?!