Делаю несколько глотков.
– Я вызову тебе такси, – говорит Денис. – Не надо тебе садиться за руль в таком состоянии.
– Прости…те, что расплакалась, просто во мне накопилось, – не могу перейти обратно на «ты», после того как общение стало опять официозным.
– Спасибо, что пообедала со мной, Юлечка, – смотрит он на меня и улыбается.
Когда я допиваю чай, как раз подъезжает такси. Он провожает мне до самых дверей авто и машет на прощание. Но вот ему звонят и он снова в своём телефоне, опять что-то обсуждает. А я лишь томно смотрю на него, пока такси выезжает со стоянки.
– Куда? – спрашивает таксист.
– Домой, – называю я ему свой домашний адрес.
Достаю телефон и смотрю пропущенные. Всё как обычно, кроме Катюхи мне никто не обо мне не воспоминал. Набираю её и сразу сбрасываю, перезвоню из дому. Мне надо сейчас побыть одной. Влюблённо смотрю в окно, улыбаюсь сама себе и думаю про Дениса.
По-моему сценку с поцелуем ножки я сама себе придумала, слишком она мне кажется нереальной.
Приходит смс от Катюхи. Открываю и читаю:
«Как собеседование?»
Быстро печатаю:
«Пока не знаю, – и добавляю. – Вроде норм прошло».
Пара секунд приходи ответ.
«Молодец, Юлька. Буду держать за тебя кулаки».
Хочу написать ей что-то в ответ, но вместо этого просто втыкаю в окно.
«Гляди только не влюбись Юлечка, только не влюбись».
«Да поздно уже, – улыбаюсь я про себя. – Похоже, я уже влюбилась».
========== Глава 8 ==========
Денис
Выхожу с работы снова смотрю на её машинку. И почему такая милаха ездит на этой развалюхе? Почему не нашлось госконца пожелавшего купить ей лексус? Вот та же Алёнка ездит на Ниссан Джуке, а Юлька, чем Юлька хуже. Юля, Юлька, Юлечка, как же греют душу эти слова.
Так всё, хватит думать ней, лучше о работе думай.
Сажусь за руль своего Инфинити, дверь, конечно, под замену и на крыле небольшая вмятина. Но разве это стоило её слёз.
«Прости Юлечка, что заставил тебя плакать». Боже как приятно о ней думать. Неужели бывает так хорошо. Это даже круче чем первая любовь, потому что там было, что попало если честно. Я даже не признался тогда «возлюбленной» в своих чувствах, так всё и держал в себе. А сейчас я счастлив просто потому, что в этом мире есть она, Юлечка. Ещё и имя то такое красивое. И фамилия, Саваш, что это значит. Что-то еврейское. Какая же она бусечка. Такие ножки, такие глазки, реснички всё время хлопают, такой носик.
«И она ещё комплексует из-за своего носика… милашка», улыбаюсь.
Хватит о ней думать, думай о работе. Работа, работа, надо новую СММщицу найти. Вот я её и нашёл. Опыта работы нет, но не страшно научится.
Достаю телефон и набираю начальника отдела кадров. Он фактический мой зам.
– Да Денис Владимирович. – Отвечает Пархомов, научился-таки меня по имени отчеству называть, а раньше всё по фамилии – Зотов. Вот я и повзрослел, ближе к сорока. Улыбаюсь себе сам, хотя улыбка у меня, как всегда, почему-то злобная, заговорческая, будто я какой-то суперзлодей. Да я и сам по жизни злобный, такая работа.
– Подготовь рабочее место для новой сотрудницы, – говорю.
– Для Саваш?
– Да, для Юлечка, – снова улыбаюсь, смотрю на себя в зеркало заднего вида. Нет, мне однозначно надо что-то с собой делать, а то моей улыбкой только детей пугать. «Доктор зло». – Всё я уехал.
– До завра, – отвечает Пархомов и кладёт трубку.
По дороге домой сворачиваю в придорожный маркет. Всегда здесь скупаюсь. А что мне там надо? Живу один, только уборщица днём приходит, так что мы с ней не пересекаемся. Мой дом, моя крепость.
«Крепость одиночества, как у Супермена». Паркую машину прямо у автоматической стеклянной двери супермаркета и выхожу за покупками. На дворе довольно прохладно, а у меня рубашка порвана, надо будет её в ремонт сдать. Я бы купил другую, но не люблю я это шмотничество, по магазинам ходить, выбирать себе что-то. Считаю это бесполезной тратой времени. Кроме того, это любимая рубашка. А может Юльку попросить пускай она заштопает, заодно и посмотрим какая она хозяюшка.
Господи, какая же она бусечка. Так жалко её стало, когда увидел, как она плачет. А что она деток иметь не может, это так несправедливо. Ладно, я не хочу детей и никогда их заводить не стану, у меня есть брат, который их наделает, сколько хочешь. Биологически его дети на сто процентов мои, у нас же гены идентичные. Пускай за двоих заводит, а я солдат, я каждый день погибнуть могу. И даже в отставке я солдат. А Юлечка, лапочка моя, таким красавицам обязательно нужно рожать, чтобы людей красивых вокруг было больше. Чтобы следующее поколение было лучше нас. Как же я хочу, чтобы она была счастлива.
«Так сделай её счастливой».
«Нет, со мной никто никогда не будет счастлив. Я в любой день могу отправиться на войну и там погибнуть, мне нельзя «пускать корни» в мирной жизни».
«Господи, о чём я думаю, совсем обабился». Закрываю глаза и вспоминаю её ножки, такие мягкие такие идеальные, их будто не существует, настолько они совершенны. О воротничке её блузки, о её губах и о крестике на её шее. И опять о её ножках и пальчиках, о ресничках, о глазках, о губках. Я хочу её всю без остатка, положить её рядом со своей кроватью, чтобы ночью просыпаться и любоваться, гладить её и целовать, в глаза ей смотреть, разговаривать с ней. Как же она мило улыбается, а голосок. Что со мной происходит? Буду думать о её плохих чертах. Во первых носик, он действительно великоват… евреечка моя. А во вторых возраст, ей двадцать шесть. Хотя какие её годы. А ещё она не может иметь детей. Бедненькая. Всё хватит её жалеть, а то я сейчас заплачу.
Сжимаю кулаки и зубы и делаю ещё более зверский оскал на лице. Я двигаюсь как тигр, каждый мускул напряжён.
Задерживаюсь перед витриной с говяжьей вырезкой и беру два стейка под прожарку. Ещё беру приправку и бутылочку экзотического соуса. Острый, самый острый и горячий, как это красотка на собеседовании. Я наверное всё время пялился на её ножи, как же хочется заглянуть между них, интересно что там.
«То, что и у всех, типа ты не видел», одёргиваю себя. Всё, хватит холостяковать, пора завести любовницу. А как же мой принцип: после расставания год ни с кем не встречаться. Остался, кстати, всего месяц.
«Принципы это святое». Пытаюсь не думать о Юлечке и вспоминаю Алёнку, её длинные ноги, её голубые газа и понимаю, что она меня вообще не заводит. Не в моём она вкусе. Как я уже сказал – не люблю шлюх. А Юлька, она такая живая такая искренняя. Ей так несладко пришлось.
«Господи, если Ты есть, сделай так, чтобы она была счастлива. Мне ничего для себя не надо, но её сделай счастливой. Не хочу, чтобы она плакала, хочу, чтобы всегда улыбалась».
Подхожу к кассе и пропикиваю всё купленное. Расплачиваюсь пей пасом с мобильника и возвращаюсь в своё авто.
«А ведь она же совсем одна, скучает дома». Подначиваю сам себя. Сажусь в машину и завожу мотор с кнопки.
А может Алёнку моему брательнику сбагрить, чтобы больше не кидала на меня эти томные взгляды, а то меня когда-нибудь от неё стошнит. Или уволить её? За что? За то, что она шлюха, так я же её за это и нанял.
«О работе он думает, конечно».
Доезжаю до дома. Паркую машину в гараже и выхожу во двор. Я один живу за высоченным забором в одноэтажном домике с огромным крытым бассейном.
Захожу и включаю сразу везде свет.
– Я дома, – громко произношу я. Не для своих, а скорее для чужих. Если в дом проникли грабители, чтобы наверняка их спугнуть. Пусть лучше уваливают, чем организуют тут мокруху. В конце концов, в доме полно оружия, вот только они до него никогда не доберутся.
Захожу на кухню и бросаю стейки в холодильник. После приготовлю, сейчас настроения нет. Спускаюсь через каменный грот на цокольный этаж. Сбрасываю с себя одежду, и ныряю прямо в бассейн. Десять кругов проплыть надо для аппетита.
Мне плаванье помогает собраться с мыслями. И поэтому каждое утро у меня пробежка и плаванье, кругов 50 не меньше, чтобы выбросить из головы весь «мусор» в виде лишних мыслей и сконцентрироваться на работе.