Прокопав довольно длинный тоннель, Дима положил туда разобранные леса. Потом он аккуратно сложил камни в одном углу, доски в другом, между ними лежали пачки ветоши и пакли, стояли канистры с керосином, бочки с раствором, ящики с гвоздями и инструментами. Имущества накопилось довольно много. Настало время делать мебель. После рытья тоннеля под временный склад, пищи и воды у Дмитрия было достаточно. С верстаком стало работать одно удовольствие. Дымок никуда не спешил, делал все с толком, с расстановкой. Таким образом он не спеша собрал кровать. Ему нравилось чувствовать, как пила с легким шорохом вгрызается в мягкое дерево, смотреть, как рубанок снимает тонкую стружку. Ликовать, когда гвоздь легко входит в податливое дерево.
Он и сам не заметил, как собрал не только кровать, но и буфет, массивный обеденный стол, столь же массивный деревянный стул. Он раньше даже не представлял, что это может быть таким удовольствием. Просто сидеть на стуле за столом, и жрать дешевые галеты. Вот только оглядевшись вокруг он увидел, что все видимое пространство засыпано опилками и стружками. Кое где валялись обрезки досок и разного размера щепки. Это было нехорошо. И Дымок снова взялся на молоток и пилу. Через некоторое время у него был готов большой ящик без крышки, в который он, при помощи отрезанного куска ветоши, кое как смел весь мусор. Получился ящик для опилок и прочего мусора. Упаковки от галет и пустые бутылки из-под воды, тоже отправились в «Контейнер для мусора, Ур.1», как обозвала его система.
И вообще, все его вещи были первого уровня. Из чего следовало, что при помощи системы, их можно было улучшить, но вот только для второго уровня улучшения того же буфета, требовалось не только дерево, но и стекло и слитки металла. Вообще, улучшаемые вещи — это круто. Но с каждым улучшением росло количество и разнообразие требуемых материалов. Но это и понятно, закон сохранения массы и энергии никуда не девался. Поэтому можно было потратить энергию тела и сделать улучшения самому. А можно просто вложить энергию магии. И чем выше уровень предмета, тем больше надо было магии. И опять же количество этой самой энергии росло не линейно, а в прогрессии. Но не это мучило Дымка последнее время, а то, что он не мог помыться. А тело уже реально аж зудело от налипшей пыли и грязи.
И тут опять помогла смекалка. Он взял лоскут ветоши, и клочок пакли. А потом зашил паклю в ветошь. Большими и грубыми стежками. Получилась импровизированная губка. Осталось только войти в неотделанный коридор, полить получившуюся конструкцию водой, а потом начисто протереть тело влажной «губкой». Народ, это было счастье. Наверное, это был один из тех моментов, когда чистоту можно было сравнить с ночью, проведенной с женщиной. Он и не помнил, когда последний раз мылся, и сколько раз он это делал за последние два десятка лет. Ощущение чистоты портило только то, что теперь ему стало холодно. Все-таки слой кожного сала, смешанный с грязью, хоть немного, но защищал от холода. А теперь его не стало.
Это, кстати, было ошибкой наших советских завоевателей севера. Им не понравился запах, который исходил от диких чукчей, поэтому добрые люди построили бани, и загнали наивных оленеводов в теплое помещение, где можно было спокойно обливаться теплой водой. Но потом, почему-то, эти самые наивные оленеводы, стали все поголовно простужаться и дохнуть. Оказывается, слой кожного сала помогал осуществлять терморегуляцию в условиях долгой и суровой зимы. Это был огромный залет. Чем там дело кончилось, Дымок не знал, а сам поспешил вырезать из все той же ветоши полосу в пару метров длиной, и с наслаждением завернулся в мягкую ткань. Вот так вот, на манер римского патриция он и улегся на жесткую деревянную кровать, подложив под голову сверток с ветошью.
Это уже больше напоминало цивилизацию, не хватало только телевизора, по которому идет какая-нибудь зарубежная программа про жизнь животных. Раньше Дымок очень любил, в редкое свободное время, лежать на диване, медленно засыпая под мерную речь диктора и спокойные виды дикой природы. Как же это было давно. Теперь же, с повысившейся выносливость, ему даже устать было сложно, и на сон времени требовалось всего несколько часов. А потом, что называется, хоть глаз коли. И только когда лег, он решил просмотреть, что же за сообщение ему пришло во время мытья. Тогда он его просто смахнул, а вот сейчас решил посмотреть, раз уж телевизора нет: