Плевое дело. Холостяк Алегзандер жил один и был слишком беден, чтобы нанимать горничную. Днем, пока он работал, его дом был пуст. Наемники вошли в дом, поставили жучок и через пару минут уже покинули его, а остаток дня просидели у своего оборудования в ожидании результатов.
И, наконец, сигнал. Они навострили уши. Длинные гудки, затем стрекотание набираемого Алегзандером номера. Джонсон бросил карты, и записал время. Смит включил магнитофон.
Три звонка, «алло». Женский голос, неуверенный, удивленный, раздраженный.
— Мисс Шелли! Слава богу, вы ответили!
— Мистер Алегзандер?
— Где вы пропадали? Разве вы не слышали новости? У полиции ордер на ваш арест.
— Да, я знаю.
— Куда вы уехали?
— Я не совсем… уехала. Это долгая история. Я потом все объясню. Наверное, полицейские следят за моим домом.
— Да. Вас ждет пылкая встреча. Мисс Шелли, я должен предупредить, что во второй половине дня был подписан и ордер на обыск. Так что будьте готовы увидеть в своей квартире бедлам…
— Ордер на обыск? Почему?
— Потому что вы ударились в бега.
— Вовсе нет.
— Ну, так считают полицейские. И все остальные.
— Но я могу объяснить. Я…
— Повторяю: поберегите свои объяснения до возвращения. И чем скорее вы вернетесь, тем лучше. Где вы сейчас?
— Я точно не знаю.
— Не знаете?
— Примерно в часе езды от города. Я еду домой.
— Если вас не схватят раньше. И Двадцать шестое, и Тридцать девятое шоссе кишат…
— Я не на магистрали. Я где-то в глуши, и дороги здесь плохие. Вы знаете, где находится Йе… Йе…
— Йемасси?
— Да, здесь написано, что я должна проехать через этот пункт.
— Где написано?
— Долго объяснять. Отсюда я должна проехать… э-э, по Ривер-роуд до Семнадцатого шоссе.
— Ладно, ладно. Поторопитесь. Я подъеду к вашему дому и буду вас ждать. Когда приедете, никому ни слова, пока не проконсультируетесь со мной. Вы понимаете, мисс Шелли? Ни одного слова.
— Я понимаю, но я должна многое рассказать. Самое главное — убийство Джея связано с пожаром.
— Пожаром?
— С пожаром в полицейском участке, с тем, что случился пять лет назад.
— Он был одним из героев. Всем об этом известно.
— Да, но это далеко не полная информация. Джей был…
Связь резко прервалась.
Джонсон посмотрел на Смита. Тот пожал плечами.
— Похоже, ее телефон разрядился.
Они слышали, как Алегзандер дважды набирал номер, но оба вызова автоматически переключились на голосовую почту. Пробормотав «черт побери», адвокат отключился.
Смит взял свой сотовый и набрал номер, известный только ему и Джонсону. Как только ему ответили, он сказал:
— Только что ей звонил адвокат. Мы записали разговор.
Без дальнейших объяснений Джонсон включил магнитофон.
Наниматель выслушал всю запись:
— Она помнит, что Джей говорил ей что-то о пожаре. Ее память стерта не полностью.
— Иногда амнезия бывает временной, — защищаясь, сказал Смит. — Все по-разному реагируют на наркотик.
— Надо было приказать вам убить и ее. Вы могли бы представить это как убийство и самоубийство. Но теперь слишком поздно… Хотя…
Им казалось, что они слышат, как вертятся шестеренки в мозгах их босса.
— Ее бегство нам выгодно. Она ведет себя, как преступница, способная на убийство бывшего любовника и от отчаяния готовая на любую ложь, лишь бы спасти свою шкуру. Если она начнет чернить Джея Берджесса и его героизм, кто станет слушать? Или все же лучше…
Джонсон и Смит почувствовали, что последует дальше: лучше, чтобы Бритт Шелли никогда не смогла сказать что-либо кому-либо и избавила бы их клиента от тревог и хлопот.
Они оставили партию кункена незаконченной, радуясь шансу заняться более интересным делом.
Рейли заметил, что бензин почти на нуле. Ему совсем не хотелось задерживаться в пути, но было бы еще хуже, если бензин закончится посреди дороги.
Он завернул на первую же автозаправку, вылез из пикапа и направился к крохотной будке. Кассир принял деньги через зарешеченное оконце. Таблички сообщали о включенных видеокамерах, но Рейли в этом сомневался. Не сомневался он только в том, что под прилавком, невидимый, но легко доступный, лежит заряженный револьвер.
Он вернулся к насосу, сунул конец шланга в топливный бак и тут заметил на дне кузова ветровку Бритт, которую она в ярости забросила туда. При виде ее одежды он испытал укор совести, хотя вроде не должен был. Конечно, он вел себя, как последний подонок, почти все время, пока она была рядом, но лучшего отношения она и не заслуживала.
Не успеет она вернуться в Чарлстон, как окажется в центре внимания, в своей привычной среде. Пусть не сразу, но достаточно скоро с нее будут сняты подозрения в убийстве Джея. Сенсационная история вознесет ее на новую ступеньку карьерной лестницы. Он сам помог заполнить пробелы этой драмы важными сведениями, приправил материал сентиментальными подробностями. В общем, если сейчас она не испытывает к нему благодарности, то в ближайшее время уж точно будет ему признательна.
Пока бак наполнялся бензином, Рейли смотрел в сторону города. Он тосковал по городской жизни, по кинотеатрам, ресторанам с морепродуктами, футбольным матчам, долгим воскресным пробежкам вдоль гавани.
Но больше всего он тосковал по любимой работе.
Наверное, работу он любил больше, чем Холли. Трудное признание, но если быть честным, то о крахе своей карьеры он сожалел больше, чем о потере любви.
Со временем он осознал, что если бы Холли любила его так сильно, как уверяла, то не усомнилась бы в нем. Как только он признался, что ответил на заигрывания Сузи Монро, все остальные его слова Холли должна была принять как чистую правду — так же, как его родители. Она должна была поверить ему без колебаний и условий.
Однако она не поверила. Если бы поверила, то не отказалась бы от него так легко. А если бы он любил ее так сильно, как полагал, то вряд ли отступил бы, оставив ее в качестве легкой добычи для Джея.
Вы трус.
Он понимал, почему Бритт назвала его трусом. Но не смелости не хватало ему, а поддержки. Умный человек не мчится вперед сломя голову, осыпая бездоказательными обвинениями уважаемых людей. Если нет твердых доказательств, нужен хотя бы один свидетель, способный подтвердить твои заявления.
И теперь, выждав пять долгих лет, он, наконец, заполучил такого свидетеля.
Бритт, вероятно, кажется, что он вооружил ее и бросил на передовую сражаться за него, однако она не знает, что он собирается развязать собственную войну за линией фронта. Это единственный путь к победе, ибо даже сейчас он не уверен в том, кто из двоих выживших героев замешан в убийстве Джея.
И Магауан, и Фордайс сделали все возможное, чтобы прекратить расследование пожара. Кто-то из них решил заткнуть рот Джею, или они сообщники? С уверенностью можно сказать одно: они оба вовсе не герои, какими их считают.
Рейли с удовольствием уступил бы Бритт честь разоблачения заговорщиков, их обмана, их преступлений. Ему же нужна лишь реабилитация. Он хочет вернуться к своей жизни.
Разумеется, он не строит иллюзий. Никто не преподнесет ему оправдание на блюдечке. Каждому из этих парней есть что терять, ни один из них не сдастся без сопротивления. И у каждого из них есть приличные ресурсы для долгих боев, боев без правил.
Тот, кто организовал убийство Джея, привык к закулисной борьбе. Наверняка он пристально следил за Джеем, боялся, что, узнав о своем диагнозе, Джей захочет исповедаться перед смертью. Бритт сказала, что Джей назначил ей свидание по телефону в первой половине дня, то есть план убить его и возложить вину на нее созрел и осуществился почти мгновенно. Один из двух парней действовал быстро и уверенно.