– Вас когда-нибудь называли «Сэнди»?
– Не доводилось слышать. Зато мои друзья называют меня «Шкип».
– Скип, – повторил священник, произнеся его прозвище на филиппинский лад.
– Я так понимаю, это вы помогли с поисками пропавшего миссионера. Забрать останки, я имею в виду.
– Да. Да, это так, разве не так?
– Из долины реки Пуланги?
– Да. По пути назад, когда поднимались в гору, я упал в обморок.
– Но разве вот эта река прямо здесь – это не Пуланги? Так у меня на карте написано.
– Это… раздвоение, как называется, что-то не припомню – ну, ветка, понимаете? В этой части она Рио-Гранде.
– Рукав.
– А чтобы добраться до ветки Пуланги, пришлось идти пешком много миль. Много-много миль. По ночам сплю и вижу, будто я всё ещё в походе! Как вам чай, ничего?
– Очень вкусный, спасибо.
– Вода здесь хорошая. У нас хватает для питья, но не для купания. Бак потёк. – Он говорил про сильно растрескавшуюся железобетонную цистерну в нескольких ярдах оттуда.
– У вас в приходе порядочное количество католиков?
– Ах да. Да. Католики. Я крестил сотни человек, конфирмовал сотни человек. Не знаю, куда они все потом делись. Бо́льшую часть из них никогда больше не видел.
– Они не посещают мессы?
– Они приходят сюда в тяжёлые времена. Для них я на самом-то деле не служитель Божий. Здесь предпочитают обращаться за помощью к ведьмам и колдунам. Вот и я скорее кто-то вроде этого.
– А-а.
– Они завтра придут. Некоторые. Завтра ведь праздник, день святой Дионисии. Они верят, что у неё большая власть.
– А-а.
– Ну а вы?
– Я?
– Вы-то сами католик?
– Моя мать не была католичкой. Папа – вот он был.
– Ну… обычно отцы не очень религиозны.
– Папа погиб на войне. Я много гостил у его ирландской родни в Бостоне. Они там все довольно ревностные католики.
– А вы конфирмованы?
– Верно, я прошёл конфирмацию в Бостоне.
– Вы сказали «в Бостоне»? Я сам вырос в Бриджуотере. Это недалеко.
– Да. – Сейчас их разговор в основном шёл по второму кругу.
Священник поведал:
– После того, как я покинул родной дом, мои мать и отец переехали в Бостон. Я разговаривал с матерью по телефону в 1948 году. Позвонил из нового модного отеля в Давао. По тем временам нового. Но до сих пор, наверно, модного, а? Она сказала, что всегда молится за меня. Как услышал её голос, так и почувствовал, насколько она от меня далеко. Когда вернулся сюда, к себе в приход, то это было всё равно что начать всё заново в первый день. Снова почувствовал себя далеко от дома.
Из-за угла здания их рассматривали четверо ребятишек мал мала меньше, совершенно голых, не считая трусов. Когда Сэндс им улыбнулся, они взвизгнули и разбежались.
Кариньян сказал:
– Я встретился с тем, другим человеком. Он к нам тоже заглядывал.
– Не совсем понимаю, о ком вы.
– С полковником, полковником Сэндсом.
– Ох, ну конечно, с полковником, – спохватился Шкип.
– Только он не был в форму одет. Думаю, в форме должно быть слишком жарко. Так что не знаю, из какого он рода войск.
– Он в отставке.
– А ведь он тоже Сэндс.
– Ну да. Это мой дядя.
– Дядя ваш. Ясно. А вы тоже полковник?
– Нет, я не имею отношения к армии.
– Ясно. Вы состоите в Корпусе мира?
– Нет. Я работаю в «Дель-Монте». По-моему, я уже об этом упоминал.
– Некоторые люди очень восторгаются Корпусом мира. Каждый хочет по возможности принять у себя кого-нибудь оттуда.
– К сожалению, вынужден признать, что я о нём знаю немногое.
– Вчера были ещё двое. Филиппинский военный и какой-то другой.
– Вчера?
Кариньян сдвинул брови и пробормотал:
– Или не вчера?
– Дайте-ка я приведу в порядок всю цепочку событий, – сказал Сэндс. – Когда приехал полковник?
– Ой, да несколько недель тому назад. В районе Дня святого Антония.
– А другие двое появились здесь вчера?
– Сам-то я их даже не видел. Это Пилар мне рассказывала. Я спускался вниз по реке читать отходную – скончалась одна старая-престарая женщина. Пилар говорила – филиппинец и какой-то белый. Но не янки. Иностранец. У них была пальмовая лодка.
– Ясно, пальмовая лодка, – повторил Сэндс, чуя, как у него под ногами размывается берег.
– Так, значит, Бостон, – сказал Кариньян.
– Ага, Бостон, – ответил Шкип.
– «Дель-Монте», вы сказали?
– Да, сказал. Ну а эти двое гостей… как странно, а?
– По-моему, они всё ещё на реке. Спрошу у Пилар. Она узнаёт все новости от речных жителей.
– Пилар – это ваша экономка? Та дама, которая нам чай подавала?