* * *
Криушенки отмечали трогательный семейный праздник – три годика дочке Лизоньке. На такое дело заявилась вся родня: оба деда, обе бабки, тётка Женина – крёстная всё-таки, Викин младший брат, рыжий оболтус, ну и Витя с Юлькой, конечно, – как же без них? – не вдвоём уже, а можно сказать, втроём – о чём говорил внушительного размера животик.
Начало было теплосердечным и душетрепещущим. Все были очень радостные и красивые. Лизонька светилась от счастья. И в тот момент, когда празднование блаженно карабкалось на свой зенит – когда у Рыжего заблестели глазки и покраснели уши, а оба деда удовлетворённо выпятили вперёд надутые животы, когда Вика перестала наконец всем действовать на нервы беспрестанным «ешьте, ешьте», а обе бабки с тёткой в придачу включили пятую языковую скорость трындычания, когда Витя стал пить не морщась, а Юлька перестала обращать внимание на то, что он вообще пьёт, расчувствовавшийся Женя решил сказать тост:
– Уважаемые наши родственники! Давайте все вместе выпьем за любовь. Без любви бы нас не было бы. Ничего не было бы. Даже этого стола не было бы. Одни Лизонькины дедушка с бабушкой полюбили друг друга, и появились Вика, Витя и…
– Я не появился, а произошёл, – поглумился Рыжий, бокалом с холодным пивом коснувшись своих горящих краснотой ушей.
– …ну ладно, не перебивай. Другие Лизонькины дедушка с бабушкой полюбили друг друга, и появился я. Мы с Викой полюбили друг друга, и появилась Лизонька. Витя с Юлькой полюбили друг друга, и у них скоро тоже появится маленький человечек. За любовь!..
– Только меня что-то любили быстро и мало, – насмешливо проворчала тётка, и все звонко чокнулись и торжественно опустошили бокалы.
– Ой! – вскричала Юлька, схватившись за живот. – Кажется, наш с Витей маленький человечек тоже попраздновать хочет! Толкнулся, наружу просится! Фу, отпустило!..
Все засмеялись. Кроме Вики.
– Ваш ли с Витей? – вдруг ощетинилась она.
– В смысле? – удивлённо повернулась к ней Юлька.
Женя поспешил вмешаться, исправить ситуацию, пока ещё жена не наговорила глупостей:
– Да Вика пошутила неудачно! Я тут на работе про случай один услышал… Глупость полная! Так, посмеяться и всё… Короче, трепали, будто Витя с балкона прыгнул из-за того, что ему, мол, жена изменяет, что, мол, ребёнок не его и прочие гадости…
– А кто это говорил-то? – подбоченилась тётка. – Языки им пооторвать.
– Да это вообще незнакомые люди… Они просто перепутали с кем-то…
– С кем перепутали? – вмешался сам Витя.
– С каким-то Витей Боголюбовым… Боголюбовым, а не Правдолюбовым!..
– Ага, – съязвила Вика. – Может, ты тогда и про рабочего расскажешь? С какой он Юлей… любовью этой твоей занимался? Не с блондинкой ли, длинноногой, симпатичной, с родинкой над верхней губой, а? Что-то на Правдолюбову она очень похожа!
Юлька с глазами, стремительно генерировавшими слёзы обиды, посмотрела на мужа. Витя посмотрел на жену, будто до этого никогда в жизни её не видел.
– Это неправда, – сказала она.
– Что неправда? – спросил он.
– Всё неправда! – ответил ему Женя. – Просто болтают люди! Чё ты веришь-то всему?
– А ты не лезь! Сами пусть разберутся! – заступилась за брата Вика. – Пусть она расскажет, что это за рабочий с завода? Есть у неё там с кем что или нет?
– Это как же? Это как же? – причитала одна Лизонькина бабушка.
– Это зачем же? Это зачем же? – вторила другая.
Лизонька заскучала, сделав личико капризным и несчастным. Вика тут же увела её спать.
Юлька отчаянно вертела головой по сторонам в поисках поддержки. Но один дедушка отвернулся, другой же зачем-то принялся разливать всем подряд, нахреначив водки до краёв и беременной Юльке, и Рыжему, и даже в Лизонькин стаканчик. Такой неуместной щедрости был рад, наверное, только один Рыжий. Ну, возможно, ещё и тётка.
– Может, это и хорошо, что меня любили быстро и мало, – проворчала она и маленькими глоточками высосала из своей рюмки всё до последней капли.
Никто не хотел смотреть Юльке в глаза. Только Женя. И пусть она не улыбалась, а только смотрела, и губы её были напряжены, родинка действовала на него безотказно.
Второй раз в жизни он так смотрел на неё. Как мужчина на женщину, которая безумно нравится. Первый был когда только-только познакомился с ней и ещё не успел привязать ассоциацию с Витей. И вот сейчас почему-то эта ассоциация сама собой улетучилась, исчезла.
Ей на смену пришла другая ассоциация – страстная, бесстыдная, безрассудная. Такая, что Юльке пришлось отвести глаза, настолько ассоциация была откровенна. Это и от Вити не укрылось.
– Ага. Пока вы тут так смотрите друг на друга, я пойду покурю, – сквозь зубы произнёс он. – Видимо, вам есть, о чём поговорить. Это же, Женя, о твоём заводе речь-то шла, да?