— Негодяй, я же запретил тебе по каналам лазить и вообще к портам приближаться!
— А я не приближался, он сам прорвался, слово девиола — сам! — оправдывался девиолёнок.
— Ага, сам прорвался, сам тебя втащил, а ты, наверное, упирался, да? Какой нехороший канал! — перевёл взгляд на Васю, его лицо приняло злорадный вид. — Ну! Доигрался? Теперь ты, парень, застрял здесь, как следует! Никто не делает порты просто так. Все порты должны быть на портальных, — сказал назидательно и уткнул палец правой руки в потолок. — Правило номер два инструкции о пользовании портами. Второе по важности правило! Никто, если у него есть хоть что-то в голове и близко не подойдёт к случайно открытому порту — мало ли, куда он ведёт? А уж делать канал самому вне портального…
— Папа, я не делал порта, я не трогал портодрель, честнодевиольское! — чуть не хныкал Велик.
— Ха! Если б я только подумал, что ты можешь взять портодрель, ты б уже ползал по полу, собирая оторванные ухи, чтоб приставить обратно! Канал открыл этот, серенький.
— Но я… я не… я не могу, — заговорил Вася. — Я не знаю этих ваших портов и каналов, я…
— Конечно! Канал, конечно, прорвался сам, столик сам продырявился, дрель сама прыгнула в твои руки, а ты, разумеется, не совершил Непослушания. Ладно, хватит об этом. Велик, сейчас пойдёшь домой и заберёшь с собой своего приятеля. Мне ещё две линии работать надо. Закончу, приду — думать будем, что дальше делать.
— Папа, а Васю не надо к нам домой, ему к себе надо. Мы сейчас быстро сплаваем, я его заброшу и сразу назад.
— Сам знаю, что ему надо. Только ты этого не сделаешь. Во-первых, я тебе запретил, пора бы запомнить, во-вторых, стена уже затянулась, канала больше нет.
Мальчики повернулись к стене. Только неясный шрам указывал место, через которое они сюда "приплыли".
— Так надо быстро чуть-чуть прорвать, чтоб и не заметил никто! Туда-обратно и всё!
— Вот видишь, и самого простого не знаешь, а туда же, в каналы тычешься. Канал был прорван ОТТУДА. Если я портодрелью дерану в том же месте, но ОТСЮДА, я всё равно попаду в другой мир.
— Что же мне теперь делать? — тихо спросил Вася, говорить было трудно, горло неловко сжималось.
— Думать! Думать надо было раньше, и теперь надо думать. Идите! Через две линии встретимся дома, вместе подумаем. Я попробую что-то ещё узнать. Всё, быстро отсюда, — развернулся и пошёл к портальной.
— Пошли, — вздохнул Велик, подошёл к стене, вынул что-то из кармана и воткнул в неё. Кусок стены вывернулся, освободив прямоугольник тёмного коридора. — Пошли…
— А что это за две линии, про которые твой папа говорил?
Мальчики сидели на отвороте стены в виде кровати в доме Велика. Собственно, это был не дом и не квартира. Это был коридор, разделённый на четыре комнаты несколькими перегородками. Почти такой же, как в портальном коридоре, только тёмно-тёмно-зелёный. Велик сразу устроил экскурсию, показал свою комнату, комнату отца, комнату матери — она где-то работала, но Вася не понял где, приезжала очень редко. Четвёртая комната была пока свободной.
— Линия — это время такое. Одна линия — сто отрезков, один отрезок — сто точек. А двадцать линий — грань. А полоса — это сто граней. Вот мне двадцать шесть полос и три грани. А у меня уже рога почти выросли! На две полосы раньше обычного!
— А точка — это сколько?
— Вон, смотри, — Велик указал на картинку на стене.
Картинка раньше не бросалась в глаза, здесь всё было в таком же шевелении. Но теперь Вася увидел, как по правому краю картинки снизу вверх бежала полоска с жёлтыми точками, которые становились всё ярче. Центральная полоска с тонкими линиями и левая с линиями потолще выглядели неподвижными. Но вот точки дошли до самой яркой, дальше пошли почти невидимые, снова постепенно становясь ярче. В этот момент шевельнулась средняя полоска. Это напоминало движение циферок на электросчётчике в коридоре. "Часы!" — понял Вася. Здешняя точка была раза в два мельче секунды. Пару минут Вася шевелил губами, напряжённо считая. У него вышло, что две линии — это три часа. Долго! Правда, когда папу так вот вызывали, он мог пробыть и пять и шесть часов на работе. Хотелось вернуться до его прихода. А вот думать про дырку в столике и взятую без спроса дрель — совсем не хотелось.