Не дожидаясь ответа, он потрусил по лужам к подъезду, где стоял прогрессор.
Привалов предупреждающе поднял скорчер. Големы всё ещё иногда пытались нападать. Таких приходилось прибивать подручными средствами. Это было несложно – тела несчастных туристов были по большей части хиленькие, а армировать их изнутри Странники не могли: любые сколько-нибудь заметные отклонения от гуманоидного стандарта немедленно включали генную фугу. Но интеллигентному Привалову не нравилось убивать руками. Никого, даже големов.
– Обратите внимание, – голему было неудобно говорить длинными фразами, не хватало дыхания, – что мы… не пытаемся… использовать серьёзное оружие. Хотя могли бы… устроить бойню… напоследок. Дайте хоть пройти… Мне тут… мокро.
– Обсушить? – Привалов криво усмехнулся и поднял скорчер.
– Только вот этого не надо! – Голем подошёл поближе. Он и в самом деле вымок: по длинным чёрным волосам стекала вода. Тряпка на голове оказалась куском куртки, опалённой по краям: видимо, кто-то достал отражённым выстрелом. – Мы с вами всё-таки… по-человечески разговариваем, а не… Ладно-ладно… если хотите… я тут постою. Всё равно недолго осталось. За мной целая свора бежит. Загнанной дичью быть неприятно.
Саша не опускал скорчера, размышляя, скоро ли появится Серосовов.
– Да… забыл представиться… То есть… не то чтобы представиться… Помните… в начале осени? Попытка переговоров? Вы тогда ещё наш «стакан» разбили.
– Помню, – скривился Саша. – А вы мне нахамили. Терпеть не могу хамья. Вот прямо руки чешутся…
– Извините… Я же должен был как-то… Но не в этом дело. У фонтана тоже был я. В виде собаки, помните? У меня ещё хвост отвалился.
– Помню, – Привалов какой-то частью сознания успел удивиться, что заговорил с этой мразью. – Тогда вы смотрелись лучше, чем сейчас, – только и нашёлся он. Фраза прозвучала глупо.
– Понимаю!.. вашу мысль! – голем повысил голос, перекрикивая дождь. – Хотя… у вас такой тон… как будто… я в чём-то виноват! – в нелепой позе стоящего под дождём голема появилось что-то развязное.
– Вообще-то, – Привалов попытался говорить твёрдо, – с нашей точки зрения вы и есть преступник. Убийца. Вы убили по крайней мере одного землянина. А до того – неизвестно сколько аборигенов.
– Ай! Конечно! Мы все убийцы! А ведь первыми начали убивать голуби. Это же они запустили генную фугу… это бешенство наследственных структур. Они-то пытались уничтожить нас. Но что-то напутали в своей технике. Они хотели прицельно уничтожить тела, которые уже успели занять мы. А в результате выморили всех жителей планеты. Которую обязаны были оберегать. Мы спасли часть населения, когда было уже почти совсем поздно. И теперь…
– Ну да, – Привалов поймал себя на том, что слушает глумливую болтовню голема с каким-то извращённым интересом. – Голуби в этом сами признались. Да, они запустили генную фугу. Потому что вы убивали местных жителей и вселялись в их тела. Все комбинации атомов стоят друг друга, так ведь? Вы их копировали настолько хорошо, что защитные системы планеты не сумели разобраться, кто где, и начали уничтожать всех скопом… – Привалов поймал себя на том, что скорчер довольно тяжёл, если держать его на весу. Но опускать его не хотелось: голем мог в любой момент улизнуть. Далеко не уйдёт, но всё равно упустить его было бы обидно.
Вдоль улицы пролетел бурый голубь, тяжело отмахиваясь крыльями от дождевых струй.
– Послушайте, – зачастил голем, – я хочу сказать одно: мы не хотели… Я про этих несчастных туристов. Не верьте вашему начальству, оно лжёт. Да, мы… воспользовались несколькими телами. Для демонстрации, только для демонстрации! У вас на Земле тоже бывают несчастные случаи… люди гибнут, это же естественно… Но это было всего несколько человек! И мы не планировали массового вселения, что бы вам сейчас не говорили. Всё, чего мы добивались от Земли – переговоров! Но ваши власти… то есть КОМКОН… отказались с нами разговаривать. Они решили пожертвовать всеми земными поселенцами на Надежде, чтобы иметь повод для агрессии. По сути дела, КОМКОН – это кучка военных преступников, скрывших от народа Земли правду. Они предпочли не мирные переговоры, а войну. Тайную войну, скрытую от простых землян. Вас это не возмущает? Совсем-совсем?
– Нет, – вежливо сказал Привалов, перехватывая скорчер поудобнее.
– Ну конечно, не возмущает. Стрелять в ненавистных Странников… ведь это так приятно – стрелять! Хороший выстрел решает все проблемы. Чужие! Ату… ату их. Как это… по-человечески. Как жаль, что Странники неуничтожимы! Но это только добавляет вам ненависти… и зависти. Звериной зависти существ из плоти и крови по отношению к нематериальным сущностям, к чистому духу… Зависть и чувство неполноценности, из которых рождается ненависть. Тупая… слепая… бессмысленная… гуманоидная… – голем подбирался к землянину всё ближе, продолжая говорить. Руками он делал быстрые отвлекающие движения.