Что такое два одинаковых капитана на судне, не мне вам рассказывать, очень, кстати, похожих друг на друга не только внешне, но и внутренне. Вначале они спорили, потом ругались, затем дрались - а мы только успевали растаскивать, потому как бесполезно, у одинаковых людей может быть только ничья. В конце концов, половина команда встала на сторону капитана номер 1, а вторая половина команды, соответственно, перешла на сторону капитана номер 2. Я за первого держался, потому что он хоть знал про этих наших "карасей". В результате переговоров, мы уговорили новенького капитана номер 2 ослабить трусы и спихнули его за борт, прекрасно зная, куда он выплывет. Уж каждый из нас, меня номеров 1, 2, 5 и капитана номер 1, точно рассчитали, что если прыгать вместе с этим капитаном номер 2, то именно с этим неверующим занудой придется коротать целую эпоху цивилизаций. А уж если и падать за борт, то лучше с проверенным капитаном, с тем, с которым уже столько веков глушили самогонку из водорослей.
Что нам делать дальше, никто не знал, потому как стоять и ждать здесь капитана номер 2 было просто бесполезно, его подберет уже другой "Профессор Тимирязев", на которой он пусть и высаживается, а нам здесь и одного капитана пока хватит. Уйти в СССР со знанием того, что рядом остров с вечной жизнью и морем самогонки тоже не хочется, потому что летающих "карасей" хочется попробовать всей нашей или, точнее, не совсем нашей команде.
Естественно, всем одновременно прыгать нельзя, потому что остров не резиновый, весь моими норами изрытый, и больше 10 человек принять не может. Решили прыгать по очереди, потому как если первые десять прыгнут, а через час еще 10, то эти группы на острове никогда не пересекутся, да и вылезут они на разные во времени "Профессоры Тимирязевы".
После долгих споров все разбились на пары по половым интересам, девочки и мальчики, дружно оборвали резинки у трусов и прыгали строго по десять человек, как это делают десантники. Я прыгал в последней десятке, самым последним, и только уже нырнув, запоздало сообразил, что "Профессор Тимирязев" никогда к нам уже не вернется и никого с острова никогда не заберет, потому что судно оставлено было без команды.
Вынырнув, я поплыл к острову и еще издали заметил, что там меня поджидают не 9 человек, как рассчитывал, а вся наша команда с одним капитаном и без единого другого номера я. Остался только номер 1, то есть я - первый. Ну, подплываю, все матерятся, корабль-то наш течением уже километров на пять от острова отнесло. А остров, точно этот же самый, вот норы мною нарытые, заторы для ловли рыбы, кости доисторических "карасей", ну, короче, весь помет нашей последней экспедиции.
Я выхожу, как и все голый, ну, думаю, придется жить в такой тесноте: шестьдесят человек облепили остров и еще двадцать укрылись в пещерах. В этот момент сменился ветер и наш "Профессор Тимирязев" возвращается в нашу сторону, мы плывем к нему, глубоко подныриваем, выныриваем, в это время с борта нам на голову падает я - номер 6, естественно, от удивления поймать его не успели - утонул, или, вернее, донырнул до острова. Ну, всей командой поднимаемся мы на палубу, а там точно такая же команда полным составом, которая ничего не помнит. Уж ситуация я вам скажу аховая, всех по два, и только я непривычно в одном экземпляре, потому что номер 6 поймать не успели и он навсегда нырнул за плавками.
В течение целого дня две команды с водкой и без нее пытливо выясняли отношения, постепенно начиная путаться, кто к кому приплыл, уж, кроме меня - потому что я-то здесь всего в одном экземпляре.
К утру следующего дня решили, что у двойного экипажа "Профессора Тимирязева" остается один выход: одной команде прыгать по 10 человек с оборванными резинками трусов, а второй идти домой в СССР и никому об этом не рассказывать. Желающих прыгать на этот раз было мало, так как одна команда еще помнила о неудачном эксперименте и тесноте острова для восьмидесяти человек. А вторая команда вообще ничему не верила, считала все происходящее провокацией американских спецслужб, да и запаса трусов все равно на всех не хватало, очень многие ходили завернутые в полотенца, и девушкам это даже как-то и шло.
Мне надоело слушать эти запутанные разговоры, кто больше любит Родину, и я прикинул, что если я сейчас прыгну за борт один, то у меня есть шанс одному оказаться на острове, оставив с носом этот переполненный двойной командой корабль.
В общем, я ослабил резинку и изо всех сил прыгнул в спасительную гладь океана.
В этом сезоне, то есть эпохе, летающие "караси" были особенно хороши, я наслаждался одиночеством и даже через тысячу веков не посмотрел в то новое солнечное утро, как к моему острову опять подошел "Академик Тимирязев". Ну, даже не посмотрел, как на его борту, глупо мотая ногами, вновь сидит в полосатых плавках я - под номером 7. А я - номер 1, уже давно привык к тому, что сейчас этот кретин приплывет сюда, снова будет спрашивать, где находится его судно, почему летают "караси" и оживают динозавры.
К сожалению, жизнь сложная штука и время от времени приходится мириться с тем, что кто-то похожий на тебя ослабевает резинкой и падает за борт, и вам приходится кормить уже двоих, потом троих, четверых. Во всяком случае, я знаю надежный способ, как потом мне от них избавиться, когда нас набирается на острове слишком много, чтобы он оставался раем.
Алексей ВИНОГРАДОВ.
1987 год