Перед самым началом войны ходили слухи, что «Гекконов» могут отправить на взятие главного объекта тылового обеспечения американцев — корабля «Тарава». Это был настоящий автоматический завод, производящий оружие и снаряжение. Построить его рядом с фронтом оказалась выгоднее, чем прокладывать пути снабжения до ближайших планет.
Самболь отчаянно хотела попасть добровольцем на это задание, и всё свободное время проводила в тренировочном отсеке, где была создана невесомость.
Однажды за этим занятием её застал сержант Нгуен Кван Сампхан. От её яростных кульбитов между препятствиями он по-отечески улыбнулся и засмеялся.
В магнитофон у стены он всунул аудиокассету и нажал кнопку воспроизведения. Заиграл один из вальсов Штрауса.
— Ты же не на летней олимпиаде, в самом деле! — сказал сержант, оттолкнувшись от стены в направлении Самболь.
Самболь уже было оттолкнулась от препятствия и подплывала к следующему. Услышав сержанта, по привычке она быстро выхватила пистолет из кобуры на поясе и развернулась, прицелившись. Сампхан долетел до неё, упёрся грудью в дуло пистолета и схватил Самболь за талию.
— Попалась! — воскликнул он.
— Вы мертвы, товарищ сержант, — сказала Самболь.
— Ничего подобного! И оружие тебе не поможет.
Вместе они упёрлись ногами в следующее препятствие и оттолкнулись от него.
— Я же чувствую, — говорил сержант ей под ухом, — как твои худенькие ножки напрягаются, дрожат. Чем больше ты напрягаешься, тем больше расходуешь кислород. Это космос, Самболь: здесь важна не сила, а плавность и точность движения. Видишь, какой я дядя здоровый? А двигаюсь получше тебя. Ты меня бы запросто обскакала на соревновании по художественной гимнастике, будь мы на Земле. Но здесь — нет. Слышишь музыку, рядовой Нгуен?
Могучими ладонями он держал её за талию и водил за собой по пространству отсека, толкаясь вместе с ней от стен и препятствий. Себе под нос он напевал игравший вальс и шептал ей на ухо «вот так... вот так...» когда она всё делала правильно.
Самболь докурила свою сигарету и легла набок, обняв ноги и прижав их к груди. Кончиком мизинца она подобрала немножко порошка с тумбочки и вынюхала его.
В её мыслях заиграл один из вальсов Штрауса. Она представляла, как некий мужественный сержант ведёт её и направляет по жизни, обняв могучими руками. Он учил её как справляться с трудностями, быть счастливой и говорил: «Вот так».
Агнешка постучала ногтем по стеклу аквариума. В мутной воде по другую сторону длинные усатые сомы посмотрели на неё, раскрывая свою молчаливые рты.
— Хотите одного? — тут же спросил торговец Свен. — Прямо из океана на Европе!
— Кому ты заливаешь, mon tabarnac?
Удерживая шляпу длинными пальцами, le Samouraï ударил краем полы в лоб Свену, и вернул её на свою голову.
— Да они выращивают их прямо здесь, в тяжёлой воде из реакторов! Что, не так? Le tabarnac de salaud!
— Пошёл ты, идиот... — сказал Свен прикрывая лоб, хотя тот и не болел. — Tabarnac у него то, tabarnac сё... Иди вымой рот с мылом, паскуда!
Le Samouraï взял Агнешку под руку. Они зашагали вперёд, оставив за собой Свена посреди кусков пенопласта и колотого льда, окружённого противным водяным запахом и сильно озадаченного.
— Я вообще‑то хотела попробовать здешние суши из сюрстрёмминга, — сказала Агнешка.
— Суши из сюрстрёмминга? — спросил le Samouraï. — Ха!
На одной стороне улицы женщины предлагали себя первому встречному, тогда как на другой католический священник читал проповедь и раздавал беднякам по горсти сухого молока.
— Когда король Густав VII сделал Фобос свободным портом, отменил налоги и убрал таможню, сюда сразу съехались все подонки галактики, — сказал le Samouraï. — После восстаний король и свою стражу отсюда увёз. Каждый теперь норовит здесь продать награбленное и обобрать всех по пути на Марс или спутники Юпитера.
— Если Фобос свободен, то от чего собрались освобождать его Вы? — спросила Агнешка.
— Э-хе, это Вы узнаете у Мечтателя, — сказал le Samouraï.
— Дурь‑то тебя, смотри, раззадорила. А в челноке как мумия сидел.
— Поэтому я редко нюхаю. В моём деле нужно быть сосредоточенным.
Город располагался в гигантской полости внутри Фобоса.
— Одни считают, что пришельцы давным-давно добыли здесь всё золото и улетели, — сказал le Samouraï. — Другие считают, что это какой‑нибудь зверь пролетал через Солнечную систему и хорошенько нагадил возле Марса.