Вся игра в «козлодрание» разворачивалась в основном тени, а не на тонкой полоске света. Агнешке становилось тяжело то и дело присматриваться к тому какой из всадников теперь держит набитую доверху розовым порошком тушу козла.
— Это однократное предложение, Михаил, — обратилась Агнешка к Михаилу, сидевшему слева от неё. — Вступите в борьбу за свободу вместе с нами, иначе...
— Иначе что? — спросил Михаил, не отвлекаясь от игры перед ним.
Мулла Михаил и Агнешка сидели в первом ряду, в самом центре. Справа от Агнешки были le Samouraï и супруги Тимашёвы. На входе в логово Михаила у них забрали оружие, однако они прятали под форменными комбинезонами Народного Фронта складные пистолеты-пулемёты из полимерных сплавов, с керамическими пулями в магазинах. Мулла это знал, но не хотел обыскивать своих гостей с ног до головы.
Слева от Михаила места на стульях пустовали. В рядах за ним наблюдали за игрой его верные муджахиды, а также крестьяне из близлежащих деревень — пришедшие вовсе не из‑за отсутствия других развлечений на Ганимеде, а скорее из страха, смешанного с уважением, перед человеком, который защищал их от собственной жестокости в обмен на их покорность.
— Если я и соглашусь, то не из доброй воли, — сказал Михаил. — Эхо взрывов на Марсе добралось и до моего уха. У вас хорошие подрывники, Агнешка, мне нужны такие люди.
— Для чего же? — спросила Агнешка.
— Думаешь, почему мы сидим здесь, на дне ущелья? Организация Объединённых Планет построила наземную станцию с лучевой пушкой. На орбиту они забросили два спутника Муса-1 и Муса-2: спутники отражают луч и наводят его на мои цветочные поля. Они и на меня могут его навести, если я выберусь на поверхность. Они издеваются надо мной, назвав именем одного из пророков свои порочные устройства, сжигающие мои поля!
Умник в широкополой шляпе появился со своими парнями, и уселся слева от Михаила, по-отечески взглянув на Ангешку исподлобья. Le Samouraï и Тимашёвы тут же потянулись к оружию под одеждой, Умник хохотнул глядя на это.
— А его ты зачем сюда привёл? — огрызнулась Агнешка. — Именно когда мы здесь! Ты специально так подгадал, хочешь давить на меня и торговаться?
— Войны начинаются и заканчиваются. То здесь, то там. Так было веками, — спокойно начал Михаил. — Но можно быть уверенным в том, что «пыль» всегда найдёт свой путь к нуждающемуся, пока есть нужда. Нужда будет всегда.
Михаил указал на Умника.
— Этот человек и есть этот путь, — сказал Михаил. — А ты — это путь в никуда.
Один из всадников перед ними вырвал тушу, и уж было пересёк с ней черту, за которой лежала его победа в игре. Однако туша козла зацепилась ногой за сбрую лошади соперника. Всадник рванул её с такой силой, что туша разорвалась пополам прямо над победной чертой. Он спрыгнул со своей кобылы, опустился на колени и принялся сгребать руками розовый порошок вместе с пылью и песком, проливая на него тяжёлые слёзы и громко хныча. Другие всадники гарцевали вокруг него и хохотали, размахивая нагайками над головой.
— Пока он будет лить свои слёзы, тебе нечего предложить, сестрёнка! — усмехнулся Умник, взглянув через плечо Михаила на Агнешку.
Блестящие огоньки в низине привлекли их внимание. Солнце заходило за горизонт.
— Чего это там такое светится? — спросила Трейси.
— Старатели наверное, — сказал Том. — Развесили вокруг себя солнечные батареи. Ищут золото, платину, серебро. Только на этой планете ни черта нет, а если б и было — они бы свободно здесь не разгуливали.
— Так а что же держит здешних людей? — спросила Самболь.
Втроём они медленно забирались по очередному склону на своих лошадях.
— Могли бы уже и догадаться. Видели ведь сожжённое поле? — говорил Том. — На этой поганой земле ничего не растёт, кроме этих цветов. Компания Хитачи растопила здесь льды своими электронагревателями. Они создали атмосферу, позвали народ возделывать землю. Но делать почву плодородной для них оказалось невыгодно. Их дочерняя компания, производитель химикалий, тогда разорилась. Закупать втридорога у третьих фирм они попятились, в итоге смотались как ни в чём ни бывало. А мы остались: ведь мы продали всё чтобы добраться сюда.
— Красивые цветы, конечно, — сказала Трейси и указала на свой перевязанный нос. — Только порошок, который из них делают, рушит людям жизнь.
— Да, поэтому чиновники из объединённых планет наседают, требуют выращивать традиционные культуры и разводить скотину, — сказал Том. — Повесили даже свои спутники, которые жгут цветочные поля. Вот только культуры эти не растут, а скотина ломает ноги о камни. Я сам пытался разводить гречиху, рожь, овец с коровами. Ничего не вышло. Впрочем, чего уж греха таить. Даже если бы всё это росло здесь и бегало — выращивать цветы для порошка выгоднее раз в сто или даже тысячу. Как только тут проросла первая луковица эта планета стала наркопланетой.