— Ну конечно же да, милая, — отвечала она, как всегда таинственным тоном. — Красота мира в его несовершенстве, в потёртостях и неровностях. В резком запахе пота, в волосах на руках, в сухой коже. Шрамы на твоём теле и на твоей душе делают тебя неповторимой.
— А зачем ты со мной? — спросила Трейси ещё, и Евдокия подлила ещё немного средства от жира в очередную тарелку прежде чем отвечать снова.
— Потому что одной очень тоскливо. Наши матери родили нас на свет и не объяснили что тут кругом одна тоска зелёная, даже здесь, во внешних мирах. Нам остаётся только немного кайфануть и доставить друг другу удовольствие — чтоб хоть немного повеселиться, вот и всё.
— Повеселиться — и всё? А что будет с нами дальше?
— Плевать. Я живу сейчас, а не потом. Вчера я разложила карты, и они сказали что впереди только одна несуразица, а в конце — смерть.
Трейси вдруг до смерти надоели пространные речи Евдокии. Она выключила телевизор, закрыла глаза и сделала вид, что уже спит.
Они бежали за ним отчаянно и никак не поспевали. Мальчик знал каждый закоулок, а они — нет. Самболь больше всего раздражала надпись на спине футболки мальчика: «Я следую за мечтой».
Он завёл их в часть города, разрушенную ураганом. Здесь улицы всё ещё были заполнены мусором и проржавевшими автомобилями. На дверях покосившихся жилых домов оставались пометки отрядов королевской гвардии: нарисованный краской из баллончика крест в виде буквы Х. В секциях между линиями креста были записаны число мёртвых людей и домашних животных; наличие опасностей — таких как утечка газа или оголённые провода; дата обыска и номер поискового отряда.
Люди продолжали жить в домах. Кто‑то жил там, где число мёртвых было ноль, а кто‑то где их было побольше. Трещины и дыры залили раствором и заложили кирпичами, а падающие стены подпёрли палками и домкратами. Всё равно после эвакуации возвращаться им было больше некуда.
Пауэрс приостановился. Жестами он показал Самболь что мальчик забежал в дом с заднего двора. Пауэрс подбежал ко входной двери, Самболь кивнула ему и обошла дом, встав под окном. Стекла в нём не было, только разорванное полиэтиленовое полотно.
Самболь перелезла в тёмную комнату. В колено ей впилась пара маленьких гвоздей на полу, она недовольно зашипела от боли и вытащила их. Видимо, это была комната мальчика — заключила она. В приглушённом свете из коридора на полу виднелась россыпь гвоздей, блестящие куски клейкой ленты и снаряды для гранатомётов.
Пауэрс ворвался в дом. Он и Самболь прошли на кухню: единственную комнату в которой горел свет.
Две женщины в ночнушках и с распущенными длинными волосами сидели за столом, освещённые пламенем свечи между ними. Одна была старой, другая довольно молодой. Глаза их были закрыты, ладони сложены, а углы губ нервно дёргались. Про себя они молились, чтобы беда миновала их. Но Пауэрс и Самболь не собирались уходить.
В комнате мальчика скрипнула дверь шкафа. Самболь поздно хватилась: мальчик снова убежал, выпрыгнув через окно.
— Так, — начал Пауэрс, тяжело дыша. — За этим чёртовым малым я снова бежать не хочу!
Из карманов он вытащил и бросил на стол пластиковые мешки и жгуты с затяжками. Женщины дрогнули, но не открывали глаза.
Хоть отряд Пауэрса и именовался «Серыми Лосями», среди простого народа он был прозван «пластиковыми мешками», или проще: «мешки».
— Начнём с этой, она дольше чем старуха протянет! — сказал Пауэрс.
Он схватил молодую за волосы и повалил на пол со стула. Девушка завизжала. Вторая женщина очнулась и злобно впилась глазами в Пауэрса.
— Вяжи её! — скомандовал Пауэрс. — Этой я займусь.
Самболь послушно взяла старую женщину за шею, прижала её головой к столу. Затем продела её ладони через пластмассовый жгут и затянула его.
— Кто он у вас? Сын, наверное? — говорил Пауэрс, повязав девушку и усадив её обратно за стол. — Какими надо быть больными ублюдками чтобы давать своему сыну гранаты с гвоздями вместо игрушек?
— А вы постройте здесь заново школу, чтобы детям было чем заняться! — сквозь зубы промолвила старуха, пока Самболь поднимала её со стола, усаживая на стуле.
— Ваш малец сегодня удалец, всех моих людей завалил, — сказал Пауэрс.
На голову девушке он надел мешок.
— И правильно сделал! — взвизгнула старуха.
— Нет, неправильно, — сказал Пауэрс. — Говори где он, старая мразь!
— Сначала верни МОЕГО МУЖА И СЫНА С ТОГО СВЕТА!
— ГДЕ ОН, ЧЁРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ?
Пауэрс затянул мешок на шее у девушки.