Понимаете всю безнадёжность профессии?! —
Всю искусственность самых искусных россказней?!
Что-то прячется там, за строкою песенной,
Растекается, дышит свечением розовым…
Но бывает, что даже слова корявые,
Нарушая ритмы, ошибки делая —
Вдруг, как вёдра ржавеющие, дырявые,
Зацепляют нечто слепящее белое.
Вдруг ты видишь — вот оно! — несказанное…
Непонятно как, сквозь досмотр таможенный
Контрабандой доставлено долгозванное.
И ты думаешь: «А ведь — не зря! А ведь можем мы!»
Безымянное Нечто непроизносимое…
Кто дырявым ведром, а кто ярко начищенным…
А на вёдрах — метафоры пишем красивые,
Чтоб привлечь это Чудо, которое ищем мы…
Потому что всё дело — увы — не в метафорах,
Не в ведре и не в ритме, не в рифме застиранной…
Содержимое вдруг замирает и ахает!
Замыкается круг непонятными силами…
Значит, всё же, не так безнадёжно занятие…
Этот поиск путей сквозь границы реального…
Значит, гиблое дело — совсем не проклятие!
Значит, ценны слова, пусть и не гениальные.
Князь Мышкин
Чистый лебедь, светлый князь, идиот —
Сердце — настежь, словно крыльев размах!
От чего же вдруг душа не поёт?
Туз пиковый — безысходности знак.
Всё же верно! По любви, по уму,
Откровенно и легко, от души…
От чего ж он в ранах весь — не пойму?!
И слова терзают-бьют, как ножи…
Он, как свет слепящий, невыносим,
С откровенностью и детским лицом!
Так мучительно идти рядом с ним
И себя вдруг ощущать подлецом…
Просто нет в тебе такой чистоты.
«Он — юродивый, ей-богу!» — кричишь.
Князь немыслимой достиг высоты,
А тебе доступны холмики лишь.
А душа, как зверь в ловушке, кричит,
Невозможно ни понять, ни принять —
Не согреешься, как кот на печи —
Сгинешь, горнего коснувшись огня.
Рядом с ангелом, легко ли идти?!
И прощать ему беззлобность и свет?
Только нет у нас иного пути…
Но и сил, подняться вверх, тоже нет.
На уровне сердца
На уровне сердца — сквозная дыра.
И льётся туда дождевая вода,
Бывает, в дыру залетают ветра,
И с неба ночного сорвётся звезда…
Когда разгорится огромный закат —
На уровне сердца — оранжевый шар.
Насквозь запоздалые птицы летят,
Галдят и торопятся, как на пожар.
И мне не уснуть из-за этой дыры!
То светом, как лезвием, режет Луна,
То звёзды горят и трещат, как костры,
То туча рыдает, слезами полна…
И ветки болезненно ветер скребут,
И кто-то скулит в подступающей тьме…
Как будто я угли руками гребу —
Весь Мир без покровов приходит ко мне.
Но как же блаженно сияет сирень!
А ветер черёмух — сплошное вино:
Глоток — как живой лепесток в декабре,
Глотнёшь — и до слёз хорошо и смешно.
Ах, эта, на уровне сердца, дыра!
Ну как мне не плакать и песни не петь?..
Собака в дыру забежит со двора:
На морде — улыбка и лапы в песке…
Не знаю слов
Ещё не знаю нужных слов, а просто плачется.
Когда прошла я поворот?.. Что не заметила?
И словно бы не узнаёт Зима — обманщица,
И заметает снег следы свежо и ветрено.
И белый холст, и белый лист, и смех нетронутый…
И все ошибки, и все встречи не случайные —
Я вас теряю. И в душе чернеют омуты…
И я тоскую по неспетому отчаянно.
Из горсти зёрен — лишь одно в тебе прокюнулось.
Из океана — лишь волна тебя подбросила…
По звёздным меркам, ты уйдёшь — такой же юною,
Не успевая накопить веселья к осени.
Да, сослагательного — нет… Но боль сердечная,
Откуда боль по непришедшему, по тайному?..
Откуда это — прорасти — желанье вечное?
Откуда это — улететь — желанье стайное?..
Ну чем не зверь?! И понимания не выросло…
Зима метёт… И поворот, и ветер северный…
И не могу про новый день собраться с мыслями.
И новый мир опять вокруг. И всё потеряно.