Не знаю, каких усилий мне стоило унять дрожь в пальцах и повернуть ключ.
— Добрый день, — кивнул мне тот, что помладше, протягивая удостоверение. — Старший лейтенант Кравченко Игорь Николаевич.
— Большов Юрий Владимирович, — представился я, кивнув.
— Юрий Владимирович, — вежливо начал Кравченко, а сердце у меня замерло. — У вас тут в соседнем подъезде ночью произошел разбой, вы что-нибудь слышали?
Признаться, в недоумении я застыл секунд на десять.
— Что, простите? — переспросил я, наконец.
— Шесть утра, понимаю, — улыбнулся мужчина, — мы тут увидели, что на доме камера стоит, и она как раз направлена на дворовую территорию. Соседи сказали, что она ваша. Не подскажите, запись у вас ведется или это просто муляж?
— Ведется, — как болванчик кивнул я. — С архивированием в трое суток.
В голове всё еще не укладывалось, что это не за мной. Ладошки вспотели, на лбу выступила испарина.
— Юрий Владимирович, — вступил в разговор тот, что постарше, — вы не будете против передать нам запись? Или лучше с ордером подойти?
— Да какой ордер, — нахмурился я, — давайте флешку, да я вам скину. Не сложно мне, а если поможет, то вообще хорошо.
— О, замечательно! — улыбнулся младший. — Прямо сейчас можно это сделать? Мы пройдем?
— Конечно можно, — пожал я плечами. — Проходите.
В квартиру ко мне зашли только двое в штатском, тогда как парни с автоматами остались снаружи. Паранойя моя всё никак не успокаивалась, рисуя в голове самые разные картинки по типу допроса с пристрастием меня любимого в ванной комнате при помощи кипятильника.
Но нет, ничего подобного не было. Открыл архив, скачал нужные файлы, да перекинул полицейским. Те, кстати, даже разулись, заходя ко мне в квартиру! Так что полы мыть в своем холостяцком жилище мне не пришлось.
Уже проводив служителей порядка на выход, встал в ванной комнате напротив зеркала и уставился прямо себе в глаза.
— Дожил, блять, — с толикой злобы бросил я.
Вся эта нервотрепка стоила мне четырех килограмм веса. Похудел я заметно и сейчас из зеркала смотрел слегка осунувшийся сопляк, лет семнадцати. Да, и в былые времена моё смазливое личико всегда бесило, а сейчас уж и подавно. Волосы, что отращивал перед командировкой на учебу, сбрил сразу по приезду. Я всегда ходил с коротким ежиком, предпочитая тратить на мытье головы меньше времени. Хотя мать постоянно и бухтела по этому поводу. Мол, такие красивые черные густы волосы! Но нет, не по мне это.
— Тебе не кажется, что пора взять себя в руки? — с толикой иронии спросил своё отражение.
То, естественно, никак не ответило. Я же продолжал рассматривать себя любимого.
При росте сто восемьдесят сантиметров, веса во мне всегда было не больше восьмидесяти килограмм. Не худой, но жилистый, как говаривал покойничек папаша. Год в армии в образцово-показательной части не прошли бесследно для моего тела. Хотел, сначала, продолжить службу по контракту, но после, что-то с армией не заладилось. По окончанию этого срока должен был быть сержантом, но как-то не пошла у меня дальше армейская служба. Пришлось возвращаться на гражданку, где родное село городского типа радости не вызывало. Правда, когда пришли газовики, всё немного изменилось и по блату папашкиного друга детства удалось устроиться на работу. Не бог весть что, информационная безопасность, но платили неплохо. Мамка только уехать решила к себе на малую родину, так что остался я один. Благо на однушку после продажи нашей тройки мне хватило. Мама же, ну что мама? Деревенька, где она сейчас живет, называется «Малые кОзлы». Милое местечко, если по приезду вечером, утром уже нужно уезжать. Зато имея немаленькое домашнее хозяйство, она даже, кажется, помолодела лет на десять. Навещаю её раз в год, да не в этом суть.
— Тряпка, — бросил я в зеркало.
И именно в этот момент снова пришло оно. То самое чувство прокола, как я решил называть происходящее. Спутать его со спонтанной тоской по матери не вышло бы при всем моем желании. Созванивались с ней пару дней назад, так что это именно оно.
— Чудесный день, не находишь? — и снова отражение не дает ответа.
Вот бы удивился, будь иначе.
Не люблю август, но в наших краях, в это время, под тридцать еще стоит достаточно часто. Дожди, конечно, раздражают своим обилием, но это ничего. Главное, что не снег и не морозы.