— Доложите, какого номера туфли носили. Не все сразу, по очереди, начиная с правого фланга. Вы, товарищ боец, вы…
— Тридцать пятый, тридцать шестой, тридцать четвертый…
Петров только крякал. Он вызвал ротного сапожника. Тот слыл чудодеем, мог привести в образцовый вид даже такие сапоги, которые и на обувь-то стали уже непохожи. Сапожник обошел строй.
— Сапоги-то новые, хорошей работы. А вот номера от сорокового и выше. Других на складе нет. Не подходят эти бойцы к сапогам. Всего одна и есть правильного размера.
Сапожник с одобрением посмотрел на Шуру Телешову — девушку рослую и широкую в кости.
— Ей еще подогнать могу, а другим нет, не берусь. Не перешивать же новые сапоги на всех. Портянок побольше накручивайте, девчата.
Другого выхода действительно было не придумать. Но сколько же надо навертеть этих портянок, если сапоги на пять номеров больше…
Как-то во время занятий, когда команда шла строем по вязкой, размокшей от дождя глинистой дороге, Петров вдруг заметил странное замешательство в рядах — строй нарушился, девушки смеялись и что-то старательно обходили.
— Равняйсь! — скомандовал Петров. — Прекратить разговоры!
Равнение восстановилось, команда прошла топкое место, но в грязи остался торчать пустым начищенным голенищем кирзовый сапог.
— Приставить ногу!
Так вот почему они веселились! Одна из девушек стояла, как аист, поджав одну ногу.
— Копейкина, что с вами?
— Вывалилась она из сапога, товарищ старшина, — ответили за Копейкину подруги.
Что мог он тут поделать! Только сказал девушке:
— Приведите себя в порядок и догоняйте строй. — Старшина вздохнул и внимательно оглядел свою команду. Лица были задорные, смеющиеся, мокрых глаз он не увидел. Разве какая-то неувязка с сапогами могла обескуражить этих ленинградок, переживших блокадную зиму?
Но они-то обескураживали старшину не раз. Еще тогда, после переодевания, он вдруг заметил, что одна старательно мажет помадой губы, другая пудрится, третья подвязывает лентой волосы.
— Отставить косметику! — строго сказал старшина и произнес первую речь на тему о воинском виде. Слыханное ли дело — красноармеец с накрашенными губами! — И всякие эти ленточки-бантики! Красноармейца первым делом положено стричь. Под ноль, запомните хорошенько. Вам волосы оставили, учтя, что девицы, но боец в бантиках — это ни в какие ворота не лезет. Значит, с сегодняшнего дня забываем о бантиках. До победы. Там красьтесь и пудритесь, надевайте сколько угодно бантиков-ленточек. А война есть война, и боец есть боец. Одним разговором не обошлось. Говорили на такие темы не раз, даже комсомольские собрания специально собирали.
— Ну уж от вас я этого не ожидал. Ладно, была бы какая-то вертушка, а то примерный боец, в командиры отделения намечаем, а она туда же, серьги нацепила, — выговаривал старшина Вере Александровой.
Ловкая, энергичная, старательная, эта девушка выделялась в команде. Она быстро усваивала солдатскую науку — хорошо стреляла и бросала гранату, очень скоро стала разбираться в минах. По характеру Вера была заводилой. К ней прислушивались, с нее брали пример. Петров смотрел на нее как на верную свою опору и вдруг заметил, что его «опора» нацепила серьги.
— Клипсы это, товарищ старшина, — спокойно поправила она.
— И знать не хочу, как называется, чтоб я этого больше не видел.
— Слушаюсь, товарищ старшина! — весело ответила Вера, и сняла клипсы. — А все говорят, что мне идет.
Веселая и очень хорошенькая Лиза Самойлович тоже не оправдала надежд старшины. Не так давно Лиза занималась вместе с Ритой Меньшагиной в кружке юных собаководов, ездила на смотры и выставки в Москву. В часть она попала на несколько дней позже Риты, и подруга встретила ее радостными возгласами:
— Лиза, Лиза, ты знаешь, твой Миг здесь!
Лиза не сразу и поверила:
— Мой Мигуля?
Она сдала свою собаку еще прошлым летом, как все. Мобилизация, нечего делать. Миг был второй выдрессированной ею собакой. Первую, Джульбарса, Лиза сдала за три года до войны пограничникам. Очень гордилась, что Джулька несет такую важную службу, и очень скучала по нему. Она переписывалась с бойцом, который стал проводником ее собаки. Боец благодарил Лизу, а Джульбарса хвалил — умный и выучен хорошо. Однажды пришло письмо, в котором пограничник сообщал, что Джульбарс отличился, помог задержать опасного нарушителя, перешедшего государственную границу.
«Наш Джульбарс работал бесстрашно, — писал пограничник, — вражеский лазутчик вытащил пистолет, а Джулька схватил его за руку и уже не отпускал, пока не подоспели бойцы. Все-таки нарушитель сумел его ранить. Славный наш пес погиб, но задержал врага».