Еще о Миге. Он же был не только рабочий, он был племенной кобель. Первая послеблокадная выставка! Для нас это был настоящий праздник. Собак в ринге очень мало: какая-то течная сучка мелькала, еще кто-то. Наши кобели то ли одурели от радости, то ли мы расслабились. Миг как-то по-дурацки задирал хвост, шею и в итоге получил «хорька». То есть «хорошо», что по сути очень и очень плохо. Не поверите, но я так огорчилась. Сейчас смешно вспоминать.
Потом разминировали Нарву, шли дальше. Что бы не говорили, но местные жители очень хорошо принимали и наших собак и нас. Ведь мы снимали мины, фугасы, ловушки с их полей, из их домов. Жители приносили собакам угощение, а нам водочки. Я водочку, грешна, брала, но меняла на конфеты.
Помню, в Эстонии прямо перед нами (мной и Ритой Меньшагиной), авиаснаряд ударил в корову. Корову разорвало в двух шагах от нас. Какая первая мысль? «Ой! Сколько мяса собакам привалило!» Все бросились ошметки этого мяса разбирать, чтобы побаловать своих собак.
Сейчас в это трудно поверить, но так было. Из лазаретов рвались обратно, в часть, к своим. Мигуля остался в части — мне просто некуда было его забрать. Он долго еще работал на разминировании Ленинграда. После войны я передала его в очень хорошие руки. Себе я выбрала самую мирную профессию — стала парикмахером. У меня были ученики, было дело, которое я любила, которому учила.
Каждую ночь мне снятся или собаки или чужие локоны. Я во сне делаю укладку, стрижку, или собаки одна за другой проходят перед глазами: на минное поле, в нартах. Всех помню, всех! Пора за стол, Победа скоро, доживу ли? Очень хочется отпраздновать.
Женственное мужество победы
Елена Типикина
Очень жаль, что дорога к именно этому воинскому мемориалу оказалась такой длинной. Семьдесят лет трудного пути к возможности рассказать городу и миру правду Блокады о служебном собаководстве предваряли установку этого памятника!
И одиннадцать лет настойчивых поисков и размышлений автора идеи мемориала.
Никого из непосредственных участников этой истории уже нет в живых, немного их и было. Но живы их дети, внуки и благодарные ученики. Век человека не бесконечен, но какое же счастье, что память о людях жива из рода в род. Дело живых — помнить и благодарить. Теперь и нам наступило время отдать долг благодарной памяти.
Историческая справедливость восторжествовала, в нашем городе БУДЕТ установлен этот памятник! Теперь, когда уже пройдены все основные формальности и согласования, мы можем заявить о памятнике вслух.
Скульптор Александр Чернощеков спешно лепит модель, готовит ее для отливки, архитекторы расчерчивают чертежи постамента.
Общественный совет при правительстве нашего города, а также члены комиссии Комитета по градостроительству и архитектуре Санкт-Петербурга единодушно одобрили проект нашего памятника и главное: предрекли ему любовь и уважение горожан. Вице-губернатор Петербурга О. А. Казанская лично поддержала этот проект. Знакомьтесь: мы впервые представляем Вам масштабную модель памятника «Военным дрессировщикам и служебным собакам Ленинградского фронта». Фонд помощи собакам «Верность» готовит широкомасштабную кампанию оповещения россиян о начале сбора средств на установку мемориала.
Худенькая девушка — сапер с миноразыскным щупом и немецкая овчарка, пережившая вместе со своей дрессировщицей уже две блокадных зимы готовы к выходу на минное поле. Они сосредоточенны. Они безраздельно доверяют другу.
Это памятник самоотверженному мужеству бойцам 34-го Отдельного инженерно-саперного батальона Ленинградского фронта, единственному в МИРЕ воинскому подразделению минувшей войны, где наравне с мужчинами служили девушки — дрессировщицы и вожатые служебных собак.