Сменив вертолет на корабль, мы с шефом по фальшивым документам пересекли не одну границу. На самолеты соваться не рискнули, рожа Аркадия уже появилась в международном розыске. А вот моя почему-то нет, и шефу это крайне не понравилось. Как только его повяжут, эта сука сдаст меня с потрохами, пытаясь отмазаться. Бонда нет, остался только я. Уже поднимаясь с той вертолетной площадки, я осознавал, что пора готовиться к тому, чтоб сирота Юрий Сухоруков официально навсегда исчез. И у меня было время подумать.
Мы расстались в Стамбуле. Не смотря на шум и излишнюю суетливость местных жителей, всегда любил этот мегаполис. Среди такого количества людей несложно затеряться. Сидим на верхней палубе парома, пересекающего Босфор, и как приличные люди пьем турецкий чай.
Что-то, и правда, есть в этих тонкостенных стеклянных стаканах, напоминающих по форме бутоны тюльпана. Пьешь напиток оптимальной температуры и не обжигаешься. Кажется, волшебство? Нет же, простая физика. В верхней части жидкость быстро охлаждается, а в нижней остается горячей, постепенно перемешиваясь посередине.
Я наслаждаюсь, а шеф пригубил и морщится. Он у нас кофеман. Зато пахлаву с грецким орехом уже почти всю сожрал. Натянуто отвечаю на его фальшивую улыбку и тихо ненавижу. Только его время еще не пришло. Отворачиваюсь.
Рядом чайки кричат и смеются дети, теплый ветер в лицо. Всматриваешься в горизонт и не понимаешь, где вода становится небом — все нереально синее. Красота!
Напротив сидит счастливый обладатель трех жен, замурованных в черные одежды. Вот смотрю на них, а сам думаю: «Хрен с ним, что жара под сорок градусов, как они едят то во всем этом барахле, если только глаза торчат?».
Вспомнилась история, когда один из наших ребят, выбираясь из Стамбула, накрасил ресницы, подвел стрелки и надел хиджаб, чтоб вернуться домой. И ничего, прокатило. Только кликуха к нему так и приросла — Шахиризадов.
— Ну что, Юра, я свое слово держу, — смартфон в моем кармане провибрировал, оповещая, что один из счетов пополнился на круглую сумму. — Не прощаемся. Как только все утрясется, выйду на связь.
— Не прощаемся, — повторил я, направляясь к выходу с парома, когда в моей голове окончательно сложился план, как избавиться от этой насквозь лживой рожи.
Но это будет потом. Сейчас мне не давала покоя дальнейшая судьба Арины. За ее ранение я полностью ощущал на себе вину. При первой возможности вскрыл систему и прочесал базы всех клиник на Сейшелах. Ее фамилии нигде не значилось. О том, что Арина могла погибнуть и числиться в моргах, я даже не хотел думать и упорно продолжал искать хоть какую-то информацию о ней живой. Тогда догадался, что ее могли отвезти домой. Подключил своего знакомого из Питера, и он по своим каналам подтвердил, что она находится в одной из частных клиник.
— Жива! — хотелось кричать от радости, но я лишь шептал, запрокинул голову, рассматривая бескрайнее звездное небо, мысленно благодаря кого-то там, если он вообще есть.
Может, действительно есть? Один чудесный случай, и я уже готов поверить. Отчего же тогда всю мою предыдущую жизнь этот кто-то отчаянно не давал о себе знать?
Глава 33
Арина
Время шло. Незаметно пролетела еще пара дней. Сергей, то неожиданно появлялся, то так же неожиданно пропадал, дернутый с места очередным телефонным звонком.
Я стала привыкать к его нахождению в этой палате и в моей жизни. К тому же, складывалось ощущение, что остальных, ни мое состояние, ни существование вообще, особенно не волновало.
Вопросы постепенно закончились и наше времяпровождение часто сводилось к тому, что мы невзначай обменивались улыбками и задумчивыми взглядами, в то время, как он молча работал: разгребал электронную почту, изучал документацию, составлял бесконечные планы, расставляя задачи по приоритету. А я читала любимых авторов классической литературы или книги по искусству, которые мой покровитель щедро и в изобилии предоставил после первой же моей просьбы. Одна из книг даже оказалась бесценным первым изданием из его личной коллекции, о чем он скромно решил умолчать, небрежно завалив книгами весь подоконник больничной палаты.