Повела головой, прижимаясь виском к его щеке, и щетина приятно царапает кожу. Пробежалась пальцами по линии плеч и часто вздымающимся ребрам.
Ник не ответил ни слова, только притянул ближе и посмотрел так, что даже в темноте его взгляд ощущался, как физическая ласка.
Постепенно поцелуи перешли на живот, а затем и на внутреннюю сторону бедра.
— Как же я скучал по тебе… — наслаждаясь процессом, Ник медленно стягивает с меня чулки.
— Я тоже… — а внутри снова этот голос: «Обещай, что хотя бы попробуешь вернуться к нормальной жизни…»
И я попробовала.
Он нежен, как если бы я была хрупкой бабочкой с невесомыми крыльями, что от грубых прикосновений могут просто рассыпаться пеплом. Приятная тяжесть мужского тела, нависшего надо мной. Тягучие, плавные движения и мышцы, откликающиеся на каждый выпад. Я закусываю губы, сдерживая стон от наслаждения, странным образом перемешанного с болью. Наверное, еще слишком рано для таких нагрузок, но и разрешение у доктора спрашивать поздновато. Швы не разойдутся, а остальное для меня неважно. Что такое физическая боль, если каждой своей лаской, вздохом, прикосновением он излечивает открытые раны где-то у меня внутри.
Утро настало незаметно. На дереве за окном радостно щебетали птицы, а в небе, где-то за границей облаков, наконец, показалось солнце. Ник куда-то исчез, хотя постель еще хранила его тепло и неповторимый, сводящий с ума запах океанского бриза, смешанного с нотками кожи. Зябко кутаясь в одеяло, я села на кровати, прикрывая обнаженное тело, когда в дверь моей спальни решительными шагами ворвался Сергей.
— Что он здесь делает? — окинул мои голые плечи недовольным взглядом, подошел к окну, руки в карманы.
Так и застыл, как с обложки Forbes.
— И тебе доброе утро.
Как ему удается так хорошо выглядеть в такую рань? Вроде ничего необычного: рубашка, галстук, костюм, правда, явно сшитый на заказ. Вот только движения резки, руки напряжены, глаза горят от ярости. Действительно, демон. Гнев особенно ему к лицу. Надо полагать, мужчины столкнулись на кухне и последнему это крайне не понравилось.
— Если ты про Ника, то он мой парень и имеет полное право здесь находиться.
— Твой парень, Арина? — мгновенный разворот в мою сторону. — Ты уверена? — стремительно приближается, прожигая меня глазами. — А где он был все это время, пока тебе нужна была помощь и поддержка? Не он ли посодействовал тому, что твой отец сидит в тюрьме, как преступник?
— Мой отец в тюрьме, потому что нарушил закон, и ты знаешь это не хуже меня. А то, что Ника не было рядом… — я не успела договорить, Ник, в одном полотенце вокруг бедер появился в дверях, сногсшибательный, как греческий бог, только что сошедший с олимпа.
— Не ты ли сам все сделал для того, чтоб я не смог приблизится к Арине до окончания слушаний?
Сергей сделал вид, что не замечает его, даже голову не повернул.
— Потому что тебе рядом с ней не место. Не смог защитить ее тогда, с чего взял, что сможешь сейчас?
Ник стискивает челюсть и делает протяжный вздох, сдерживая свой порыв. Его явно задели такие обвинения. Еще бы, нащупал слабое место и решил надавить. Ник поймал мой взгляд и все понял. Не стоит вестись на провокацию. Я сама должна расставить все точки в отношениях с Сергеем.
— Не тебе решать с кем мое место! Я не вещь и не твоя собственность!
— Твой отец доверил мне заботиться о тебе.
— Сереж, очнись, мне не пять лет! Я благодарна за все, что ты сделал, но этого больше не требуется. И не переживай, я верну все долги.
Мужчина сел рядом со мной на кровать и рассмеялся.
— О чем, ты, Арина? — а теперь, протягивая руку к моему лицу, он стал серьезен, как никогда. — Неужели не понимаешь, все, что мне нужно — это ты.
— Понимаю, — Сергей касается моей щеки, а я почти слышу, как Ник скрипит зубами. — И мне жаль. Прости. Я и прежде выбирала его, и сейчас, несмотря ни на что, уеду с ним.
— Открой глаза, Арина. Это журналист! — презрительный взгляд в сторону Ника. — Не многим лучше тех, что недавно атаковали твой дом. Какую жизнь он может предложить тебе? Мотаться по всему свету в поисках сенсаций, рисковать собой, лезть под пули, разоблачать браконьеров? Разве об этом ты мечтаешь?
Ник все еще терпеливо стоял в дверях, не влезая в наш разговор. Только напряженные плечи и сжатые плотной линией губы выдавали его старания сдержаться, пока наши глаза не встретились.
— Это правда, — Ник прищурился и на секунду опустил голову, — моя жизнь… далека от идеала.