— Что ж, придется сделать несколько кадров. Если кто-то в темноте наступит на редкую змеюку, громко не кричите, чтоб не спугнуть красавицу, — рассмеялся Ник, отставляя в сторону пустую тарелку, в то время как Джем и Артем невесело переглянулись.
Ребята были на нервах. Не каждый день нелегально вывозишь с острова пиратские сокровища. После позднего ужина и долгих обсуждений все разошлись по каютам. Спать оставалось несколько часов. Но мне не спалось вовсе. Когда я вышла из ванной, Ник уже мирно сопел, обнимая подушку.
Какой же он красивый. Есть что-то особенное в таком беззащитном состоянии сильного мужчины. Спящий хищник, что может быть привлекательнее? Натренированные мышцы расслаблены, и даже две привычные морщинки между бровей куда-то пропали. Его мощная спина плавно поднимается и опускается вслед за потоком воздуха из грудной клетки. И кажется, что звери и птицы в рисунке на его коже тоже тихонько спят, бегая и летая где-то в его снах.
Я вышла на палубу. Порыв ветра спровоцировал толпу мурашек, пробежавших по рукам и спине. Поежилась, кутаясь во влажное полотенце, накинутое на плечи. Толку от него было мало, но возвращаться в каюту не хотелось. Темная выдалась ночь, даже звезд не видно, небо плотно затянуто тучами. Того и гляди ливанет. От этого черный силуэт острова, распростертого перед нами, кажется, еще более зловещим.
— Что-то случилось, птичка? — чуть не подскочила от испуга, но ладони Артема уже накрыли плечи, удерживая меня на месте.
— Нет, наверное. А что могло случиться?
— Ты изменилась. Стала задумчивой, грустной… — Его тихий заботливый голос прозвучал где-то над моей головой. — Я уже и забыл, как звучит твой смех. У вас с Ником все хорошо?
— Да… вроде.
Колючий подбородок Артема уперся в мою макушку, запутываясь в волосах. Странно было вот так общаться, как старые друзья, словно, между нами ничего и не было.
-Извини, это не мое дело. Но, кажется, он плохо на тебя влияет. Раньше ты была решительной, уверенной во всем, даже безбашенной. А теперь, прежде чем что-то сказать, постоянно оглядываешься. Ник, он такой, на него хочется равняться… Но и ты на многое способна. Разве нет? Или решила посвятить себя этому гению?
— Не знаю, Артем… — глубоко выдохнула, отвернулась, касаясь щекой его плеча, на мгновение закрыла глаза. Какое же все мрачное и пугающее этой ночью! Словно нас затянуло в черную дыру. — Возможно, ты прав. Но он дорог мне, и я не знаю, что делать с этим.
Едва начало подниматься солнце, когда по рации ребята сообщили, что все идет по плану и они скоро будут на яхте. Я с облегчением выдохнула.
За эту ночь я по-настоящему извелась. Пыталась уснуть — ничего не вышло, читать — не понимала смысла написанного, думая все время о своем. И вовсе не о сокровищах болела моя голова. Этот разговор с Артемом словно оголил все мои нервы. Он был прав, проблема существует. Я не смогу вечно делать вид, что ее нет, однажды это просто погубит меня.
Неожиданный телефонный звонок вернул меня на Землю.
— Мама?
— Да, это я, дочка. Прости, за ранний звонок… Я и так слишком долго ждала.
Ее голос и это тепло, которое я похоронила в своих воспоминаниях, подействовали, как поток воздуха на остывшие угли. Я ожила, загорелась. Снова захотелось стать ребенком, которого выслушают, поймут, посадят на колени и намекнут, что делать. Оказавшись на кровати, по-детски поджала под себя ноги, и начала беззвучно всхлипывать, сжимая мокрыми пальцами смартфон.
— Арина, ты плачешь? У тебя все хорошо? Где ты?
— Я с Ником на его яхте на Сейшелах. У нас все хорошо, — пробурчала, шмыгая носом.
— Когда хорошо, люди смеются, а не ревут, — где-то на другом конце по-доброму улыбнулась мама.
— Не ревут… — смеяться, я, и правда, стала как-то редко.
— Я скучаю по тебе, дочка. Расскажи мне все, как раньше.
Странное чувство. Будто я снова сижу у мамы на коленках, а она прячет улыбку и с серьезным лицом, полным сочувствия, гладит меня по спине. И мне так захотелось рассказать.
— Мне кажется, со мной что-то не так. Я думала, что достаточно найти того самого человека и будешь счастлив. Я нашла. Дышим одним и тем же. Понимаешь, мы с ним даже одной крови. Смешно звучит, да? — замолчала. Думать об этом оказалось проще, чем говорить. — Я восхищаюсь им и пытаюсь быть такой, какой он хочет меня видеть, но все больше теряю себя. Даже делая одно и тоже, мы словно смотрим в разные стороны.