— Что хочешь прикоснуться ко мне… но боишься.
— Чего?
— Вот, и я так спросил, — Ник усмехнулся и тяжело выдохнул, отчего-то переходя на шепот. — А ты ответила, что, если прикоснешься, уже не сможешь оторваться.
Похоже, в этот момент я оглохла, потому что неожиданно стало так тихо. Исчезли все эти назойливые толпы туристов, словно нас двоих накрыло волшебным стеклянным куполом. Я слышала только его дыхание и свое сердце, пытающееся вырваться из тесной груди.
— Правильно боялась, — прошептала в ответ, а по щекам уже лились слезы.
Но этого никто не замечал. Над нами незаметно сгустились тучи и начал накрапывать дождь. Крупные капли ударили барабанной дробью по раскаленной мостовой, разгоняя людей со старой площади, смывая пыль с утомленных солнцем улиц. Вскоре пьяцца Навона и вовсе опустела, а вода, сошедшая с неба сплошной стеной, отрезала нас от реальности. Промокшие до нитки, мы так и стояли, не размыкая рук, все крепче вжимаясь друг в друга, наслаждаясь такими трогательными последними моментами нашей истории.
Мы не прощались навсегда. Если наши чувства настоящие, то никуда не денутся, а только переродятся во что-то новое и сильное. Тогда я еще верила в это.
«У меня нет всего, что я люблю. Но я люблю все, что у меня есть».
Л.Н. Толстой
Джорджио Аридо, русский по матери и итальянец по отцу, сегодня проснулся в отличном настроении. Ему снова приснилась она, такая искренняя и счастливая, посреди поля ромашек в белых воздушных юбочках. Именно их он и заказал ей доставить. Огромный букет, перевязанный непременно зеленой атласной лентой. Мужчина был убежден, что живым цветам, как и этой девушке, не требуется искусственная упаковка, отвлекающая внимание.
Вот уже несколько месяцев она получала от него букеты без каких-либо глупых карточек с признаниями и намеками. Нет. Он не хотел оставлять никаких опознавательных знаков. Все, что ему было нужно, чтоб она улыбнулась, в очередной раз встречая в дверях курьера, и мечтательно прикрыла свои редкой красоты глаза, вдыхая цветочный аромат. Однажды, наблюдая за ней тайком, он уже не мог отказать себе в такой маленькой радости.
Оформив заказ, Джорджио выглянул в окно своей квартиры на втором этаже. Он любил этот старинный дом с толстыми стенами, высокими потолками и просторными, наполненными светом комнатами. Любил эту улицу и семейный ресторанчик внизу, куда часто заходил на завтрак. Отсюда уже виднелись величественные пики Миланского собора, но чудесным образом редко заглядывали толпы галдящих туристов.
Пару часов, наслаждаясь тишиной, мужчина проработал над новым проектом. Со дня на день должно было прийти оборудование для усиления охранной системы художественной галереи, где намечалась крупная выставка именитых художников и прибытие многомиллионных полотен. Джорджио любил свое дело и, закрыв ноутбук, удовлетворенно улыбнулся.
Взглянув на часы, мужчина вспомнил, что до полудня обещал заглянуть к достопочтенной синьоре Мартине. Хитрая пенсионерка не уставала виртуозно придумывать предлоги, чтоб заманить в свою пекарню молодого обеспеченного холостяка. В этот раз у нее в очередной раз вышла из строя камера наружного наблюдения.
— Доброго дня, синьор Аридо! — едва дверь открылась, наполнив магазинчик пекарни перезвоном колокольчиков, как радушная грузная женщин, с неожиданной легкостью и плавностью движений, вынырнула из-за стойки и, маневрируя между столами, приблизилась к мужчине. — Да хранит вас святая дева Мария! И ваши золотые руки!
Ее внучка Фредерика, напоминающая румяный пирожок, не хуже тех, что лежали на прилавках, явно засиделась в старых девах и всякий раз заливалась румянцем в присутствии мужчины. Однажды синьора Мартина даже «случайно» заперла их двоих в кладовке. Но, кроме обморока своей внучки, а та знатно перенервничала в тесном закрытом пространстве, ничего не добилась. Для Джорджио эта ситуация тоже не была приятной, так как никаких видов на Фредерику он не имел. Но даже после этого, отказать в помощи двум одиноким женщинам, ничего не смыслящим в электронике, ему не позволяла совесть. Это Италия. А здесь даже соседи живут одной большой дружной семьей.
Закончив с работой и поспешно сбежав от двух назойливых женщин, имитируя важный телефонный разговор, Джорджио оказался на небольшой площади, что каждый день видел из своих окон. Малышка Беатрис, распустив длинные волосы цвета вороного крыла, проникновенно заиграла на скрипке, привлекая внимание прохожих к ресторану ее отца. Сегодня девушка исполняла произведения Джузеппе Верди. Взлет смычка в ее тоненькой ручке и что-то уже болезненно сжимается в сердце и рвется наружу, словно попавшая под склянку бабочка.