У меня шок и совсем нет сил закричать, позвать ее, сказать, что я здесь. Ноги словно приклеились к асфальту и я не могу пошевелиться. Только смотрю на нее, не отрывая глаз.
Выходит, все это время в самом сердце я верила, что она может быть жива, верила, что мама не погибла, а пропала без вести, хоть и не признавалась себе в этом. Верить сложно, ведь это, как добровольное согласие переживать разочарование снова и снова, пока не случится долгожданного чуда. Всегда проще смириться, отпустить, не терзать душу пустыми надеждами. Только не для меня.
И вот мама оборачивается, словно читая мои мысли. Но это не ОНА. Просто очень похожа, но не ОНА! Сейчас эта милая женщина, такая родная, войдёт в дверь и кого-то тепло обнимет. Чья-то чужая мама, не моя. Моей мамы больше нет, только я ни за что не хочу признавать это.
Внезапно в сознание ворвался скрип тормозов, дополненный тихим хрустом моих очков, и чей-то сердитый мужской голос на прекрасном английском выдернул меня из этого ступора, возвращая в реальность.
— Ты меня слышишь? Ну же, отреагируй как-нибудь! Ты в своем уме? Тебе жизнь не дорога? Понимаешь, что я мог убить тебя?
Вот он машет перед моим лицом руками. В нескольких метрах от нас валяется мотоцикл. Я всё ещё стою на дороге и учусь дышать. По щекам катятся слезы и я просто не могу их остановить. А еще я снова начинаю икать.
Поднимаю на него глаза и все меняется.
— Маленькая, я напугал тебя? Прости меня. Прости, я не хотел. Ты так внезапно остановилась, — он уже вытирает мои слезы, гладит меня по волосам, как девочку. — Может, воды? Конечно, тебе надо прийти в себя.
Незнакомец прикасается к моей ладони, наверное, хочет увести меня, наконец, с дороги, но внезапно поднимает на руки, отрывая от земли, крепко прижимает к своей груди, так легко, как пушинку. Он пахнет океаном, морским бризом и свежестью утра — всем, что я так люблю. Делаю глубокий вдох и постепенно прихожу в себя. Мы останавливаемся на пешеходном тротуаре, он аккуратно опускает меня на ноги, все еще придерживая одной рукой за талию, а другой убирает волосы с моего мокрого лица, ласково касаясь щеки внешней стороной ладони.
-Спасибо. Ик… — тихо произношу я, расправляя несуществующие складки на моем сарафане, и робко поднимаю глаза.
Передо мной стоял молодой европеец или американец, на вид немногим старше меня, но при этом у него был удивительно серьезный, проникновенный взгляд. А еще правильные и мужественные черты лица, трехдневная щетина, которая ему однозначно шла, красивые, даже манящие губы, правильной формы нос, две морщинки над переносицей между темными бровями и цвета хорошо обжаренных кофейных зерен густые непослушные волосы.
— А я уж думал, что ты никогда не заговоришь, как та Русалочка.
На его загорелом, даже смуглом, лице появляется легкая улыбка, он игриво прищуривает золотисто-карие глаза с легким зеленым оттенком и, не стесняясь разглядывает меня, словно во мне скрыта какая-то загадка. И мне кажется, что он увидел гораздо больше, чем я хотела показать.
— Простите за все это. Обычно со мной такого не бывает, но…Ик.
Он терпеливо ждет продолжения, словно для него это важно. Я снова смотрю на двери ресторана на углу, куда могла войти моя мама и тяжело выдыхаю.
— Хотела бы, но не могу объяснить, все очень сложно. Ик.
— Оказывается, и Русалочки икают, — говорит он смеясь, и протягивает мне бутылку с водой, из которой я делаю несколько глотков.
— Не думаю. Это мое личное проклятье — икаю каждый раз, когда волнуюсь. Ик.
Мой взгляд опускается на его руки, и я замечаю сильные ссадины. На его белой футболке и светло-голубых рваных джинсах так же остались следы от падения с мотоцикла. И мне становится так стыдно. Кому-то не помешал бы и осмотр врача, как минимум обработать антисептиком, а он тут со мной возится. Не успела и протянусь руку, осмотреть раны.
— Ерунда. Не стоит, — он словно читает мои мысли и перехватывает руку, — не волнуйся, мне, действительно не больно.
А теперь успокаивает меня, как недоверчивого ребенка, весело улыбаясь, словно отвечает на вопросы в моих глазах.
— Мне почему-то кажется, останься я безмолвной русалкой, мы прекрасно понимали бы друг друга без слов.
Как-то случайно вырвалось это признание, которое должно было остаться не более, чем мыслью в моей голове. Слишком откровенное признание для незнакомца, чье имя мне даже не известно. И не многовато ли незнакомцев и нелепых столкновений за последнее время?