Вспомнилась история, когда один из их ребят, выбираясь из Стамбула, накрасил ресницы, подвел стрелки и надел хиджаб, чтобы вернуться домой. И ничего, прокатило. Только кликуха к нему так и приросла – Шахиризадов.
– Ну что, Юра, я свое слово держу.
Смартфон в кармане мужчины провибрировал, оповещая, что один из счетов пополнился на круглую сумму.
– Не прощаемся. Как только все утрясется, выйду на связь.
Юрий натянуто ответил на фальшивую улыбку босса, хоть в душе его и ненавидел.
– Не прощаемся, – повторил, поднявшись с места и неторопливо направляясь к выходу с парома. В его голове окончательно сложился план, как избавиться от этой лживой сволочи. Только время расплаты еще не пришло.
Но это будет потом. Сейчас ему не давала покоя дальнейшая судьба Арины. За ее ранение он полностью ощущал на себе вину. При первой возможности вскрыл систему и прочесал базы всех клиник на Сейшелах. Ее фамилии нигде не значилось. О том, что Арина могла погибнуть и числиться в моргах, он даже думать не хотел, упорно продолжая искать хоть какую-то информацию о ней живой. Тогда мужчина догадался, что ее могли отвезти домой. Подключил своего знакомого из Питера, и тот по своим каналам подтвердил, что Арина Сереброва находится в одной из частных клиник.
– Жива! – хотелось кричать от радости, но Юра лишь прошептал беззвучно, запрокинув голову. Рассматривая бескрайнее звездное небо, он мысленно благодарил кого-то там, если он вообще существует.
Может, Бог действительно есть на свете, раз им обоим удалось выбраться из этой передряги живыми?
Один чудесный случай, и Юра уже готов был в него поверить. Только отчего тогда всю его предыдущую жизнь этот кто-то отчаянно не давал о себе знать?
Глава 33. Арина
Незаметно пролетела еще пара дней. Сергей, то появлялся, то неожиданно исчезал, сорванный с места очередным телефонным звонком. Я стала привыкать к его нахождению в моей палате и в моей жизни. К тому же, складывалось ощущение, что остальных мое состояние не особенно волновало.
Вопросы постепенно закончились. Наше совместное времяпровождение свелось к тому, что мы ели, общались, обменивались ничего не значащими улыбками, занимаясь каждый своим делом. Пока Сергей разгребал электронную почту, изучал документацию, вел деловые переговоры, я перечитывала любимых авторов и книги по искусству, которые мой покровитель в изобилии предоставил после первой же просьбы.
Одна из книг оказалась бесценным первым изданием из его личной коллекции, о чем Сергей скромно умолчал, небрежно завалив книгами весь подоконник больничной палаты. Теперь, когда ко мне прилагалась вся эта библиотека, вывести меня отсюда будет уже не так просто.
В один из тихих вечеров, переворачивая страницу, я остановилась задумчивым взглядом на мужчине в кресле у окна, поглощенного работой. Мне нравилось наблюдать, как изящно Сергей поправлял очки на переносице, когда не носил линзы, или как изгибал бровь, подпирая кулаком скулу.
Я вдруг поймала себя на мысли, а что, если б это была не больничная палата, а загородный дом с камином, где между нами стоял бы дизайнерский столик с бокалами, в которых играют блики пламени? На полу лежал бы пушистый ковер, в котором приятно утопают ноги, и на мне, конечно, была бы не эта бесформенная пижама с утками, а полупрозрачный шелковый пеньюар. Где-то рядом бродил бы благородный дог, то и дело тычась носом в мои колени и подставляя мору для поглаживаний.
«Как думаешь, тогда я смогла бы стать счастливой рядом с этим мужчиной? Такой нормальной жизни ты для меня желал?» – задала очередной вопрос молчаливому собеседнику, поселившемуся в моей голове.
В такие моменты, словно читая мысли, Сергей отрывал от монитора взгляд своих проницательных серых глаз. Мужественное лицо озаряла теплая многообещающая улыбка, способная согреть любое женское сердце. Любое, но не мое.
Ответ находился сам собой: нет, даже тогда нет. Возможно, где-то среди параллельных вселенных найдется и такая, где мы были бы счастливы, но не в этой точно. А все, что нам прекрасно удавалось вместе, так это наслаждаться тишиной и затянувшимся молчанием.
Время шло, чувствовала я себя на порядок лучше, выглядела тоже. Мои волосы, теперь уже легкие и воздушные, едва касаясь плеч, красивыми волнами обрамляли лицо.
Медсестра, с которой мы быстро подружились, согласилась довести мою прическу до ума. Только на ее вопрос, где меня угораздило так неудачно постричься, я не решилась выложить всей правды. Воспоминания о днях моего заключения на острове все еще заставляли болезненно сжиматься сердце. Подобные вещи не вываливают на голову первому встречному вот так невзначай. В итоге я отшутилась, что стриглась у одного крутого стилиста, который любит орудовать необычными инструментами.