Вот бы его сейчас сфоткать! Выглядел он как никогда нелепо: до пояса весь белый, а жопа и ноги красные, как у рака. Ребята бы уржались. Но это Бонд, он шуток не понимает, особенно про себя любимого.
Юра вымыл руки и положил на тумбочку у кровати бутылку воды и пару таблеток.
– На вот, пей побольше. А это от боли и температуры, прими сразу.
Бонд, скрипя и матюкаясь, сел на кровати, послушно запил таблетки и начал мазать все тем же кремом ноги.
– Сухой, давно хотел спросить, ты вроде умный чел и шеф тебя уважает. Что у тебя кликуха такая беспонтовая?
Юрий выудил из шкафа светло-голубые джинсы и мятую клетчатую рубаху с коротким рукавом, пытаясь оценить, нормально ли в этом идти в ресторан? Понятно, не девок клеить, но и лишнего внимания привлекать не нужно, задача оптимально слиться с толпой. А в чем в такие рестораны ходит эта пафосная толпа, он как раз понятия и не имел. Может, там фейсконтроль и нужен брючный костюм с галстуком? Не у Бонда же спрашивать. А он еще и поговорить по душам решил! «Напекло ж тебя на мою голову!» – с обидой подумал Сухой.
– Нормальная кликуха. Я же Сухоруков, еще со школы пошло, так и привык.
– Не уважаешь ты себя, Сухой, и другие уважать не будут. Вот был у нас клиент в Архангельске, – Бонд замер в неестественной позе, пытаясь безболезненно намазать обгоревший зад, – уважаемый человек. Не красава, конечно, нормальный такой мужик, вот только косой… – Бонд замолчал, выдавливая остатки крема на второе полупопие. – Но разве ж его кто звал Косым? Хоть одна гнида? – Продолжил он неожиданно громко и эмоционально, так, что Юра подпрыгнул на месте, выронив рубашку, которую никак не решался надеть. – Да никогда! Вот ты знаешь, как его звали, Сухой, знаешь? Давай, попробуй, угадай!
– Откуда мне знать, как звали твоего косого?
– Ну давай, твои варианты. Посмотрим, какой ты у нас умник!
Бонд закончил работу и занял горизонтальное положение копилкой кверху. Он уже порядком раздражал и своими вопросами, и голым телом, прикрытым только уродскими плавками. Хотелось побыстрее выйти из номера и Юра принялся судорожно застегивать мятую рубаху. Уж лучше вареные раки на тарелке в ресторане с богатыми снобами, чем этот – недалекий, агрессивный и прилипчивый.
– Джон Сильвер, – ляпнул Сухой, чтобы побыстрее отвязаться, поправляя козырек бейсболки.
– Он косой, а не одноглазый. Сечешь разницу?
– Тогда не знаю.
– Сдаешься?
– Сдаюсь, – прихватив с полки солнцезащитные очки по пути к двери, Юрий поднял руки для достоверности, а по красной роже Бонда расплылась победная улыбка.
– Коломбо, ядрить! Как косоглазый инспектор из сериала. Ну, помнишь, такой дотошный и умный дядька в плаще? Понял, Сухой, Ко-лом-бо! – произнес по слогам, подняв указательный палец для пафоса.
Глава 5. Арина
Бывали ли вы на одном из лучших пляжей мира в шесть утра, когда только поднимается солнце? Поверьте, это сказка, особенно, если на берегу тебя ждет сонный и очень довольный собой принц, который одной улыбкой сразит наповал любую красавицу, а в ожидании таковой, не лучше пятилетнего оболтуса гоняется за наглыми чайками.
– Вроде, давно уже не ребенок, а по поведению сразу и не догадаешься.
– Я тоже рад тебя видеть, солнце!
Артем поцеловал меня в щеку, а затем, смеясь, обхватил за талию и поднял над собой на вытянутых руках, еще и закружил.
– Полетаем?! – кричал он радостно.
– Ты сумасшедший, – смеялась я.
– Ну же, где твои крылья?
Лишь на мгновение испугавшись, я развела руки и уже вместе с ним кричала от восторга.
Как же это было здорово, вот так отпустить себя, забыть про контроль и условности, жить моментом. Самое интересное, что прежде у меня это выходило с трудом, а с ним, с человеком, которого я видела второй раз в жизни, происходило как-то естественно, само собой. Да у него настоящий дар!
Едва я коснулась земли и заглянула в его глаза, полные озорства, нас накрыл обильный тропический ливень. Словно кто-то наверху решил охладить двух сумасшедших, перепугавших на берегу всех чаек, и вылить на нас огромное ведро воды. Вообще, для первой декады апреля на Сейшелах такие дожди – норма, с каждым днем они становятся все реже и совсем скоро туристам можно будет не опасаться внезапного душа с небес.
Дождь нас не испугал и не остановил, скорее раззадорил. Это было похоже на коллективное помешательство. Промокшие до нитки мы что-то кричали, бегали, смеялись, дурачились. Дождь закончился также внезапно, как и начался. Теперь мы разговаривали о всякой ерунде, вспоминали детство, купались в океане, пока я не осознала, что безбожно отстаю от запланированного графика.