Закончив с работой и поспешно сбежав от синьоры Мартины, имитируя важный телефонный разговор, Джорджио оказался на площади, которую каждый день видел из своих окон. Малышка Беатрис, распустив длинные волосы цвета вороного крыла, проникновенно заиграла на скрипке, завлекая посетителей в ресторан ее отца. Сегодня девушка исполняла произведение Верди. Взлет смычка в ее изящной руке, и что-то болезненно сжималось в сердце и рвалось наружу, словно попавшая под склянку бабочка.
Наслаждаясь трогательной мелодией, Джорджио подошел ближе, и девушка приветливо улыбнулась. Карие глаза заискрились теплом. Он и прежде замечал интерес с ее стороны и все эти задумчивые взгляды на его окна. Порой Джорджио ловил себя на том, что даже смущается в ее присутствии. Беатрис нравилась ему. А кому может не нравится юная жгучая итальянка? Но ей едва исполнилось восемнадцать, а его сердце… оно давно и бесповоротно было занято другой.
Между пятью и шестью часами вечера, как обычно, мужчина прогуливался в парке Семпионе. Семейные пары отдыхали на скамейках, группки офисных работников наслаждались свободой после трудового дня – он никого не замечал. Аллея Шекспира, фонтан, аллея Пушкина, мостик маленьких русалок с чугунными фигурами сирен, зеленый пруд с утками – этот маршрут он знал настолько хорошо, что мог безошибочно повторить его даже с завязанными глазами.
Арина опаздывала. Он уже обошел пруд по периметру, а ее все не было. Джорджио не находил себе места. Вдруг с ней что-то случилось, или она куда-то уехала? Может, ей просто надоело сюда приходить и кормить этих и без того толстых уток? Он не знал ответа и мог только ждать.
Прошло уже около часа. С каждым шагом у мужчины оставалось все меньше надежды увидеть свою возлюбленную. В ее жизни что-то происходило, но ему об этом никто не станет докладывать. Что, если как раз сейчас она звонко смеется над шутками какого-то смазливого красавчика, а он заглядывает в ее глаза и, наверняка, забывает, как дышать. Потому что сам Джорджио забывал.
А на что он рассчитывал, если за несколько месяцев так и не решился к ней подойти? Что могло быть проще, чем сказать «Привет», а там будь что будет. Так и надо было сделать. Если она появится, так и сделает. Но не сегодня. Сегодня Арина уже не придет.
Джорджио решительно ускорил шаг по дороге вдоль пруда, обгоняя девушку с коляской. Краем уха он выхватил, как та жаловалась кому-то по телефону на своего бесполезного мужа. Мол, абсолютно все в этой жизни хрупкой и несчастной женщине приходится делать самой. По иронии судьбы как раз в это время у прочной с виду коляски отвалилось колесо.
Забыв про телефон, расторопная мамаша успела выудить из нее щекастого малыша. Неустойчивая конструкция, лишенная опоры, тут же завалилась на бок. Из пакета с логотипом супермаркета, лежавшего в нижней корзине, словно только и ждали момента удрать, врассыпную покатились яблоки и прочие покупки.
Осмотревшись, Джорджио понял, что кроме него помочь девушке с ребенком просто некому. Прикрутить колесо и вернуть покупки в пакет не составило бы для него труда, но деловая мамаша сыграла на опережение.
– Пожалуйста, подержите, – вручила она ему свое чадо.
Мужчина не успел ничего ответить, да и подумать не успел. Мальчуган размером с откормленного кота уже схватился за его плечи липкими слюнявыми ручонками и приветственно улыбнулся.
Словно что-то почувствовав, Джорджио оглянулся. Это была она, в ярко-голубом платье и светлом плаще цвета слоновой кости, едва прикрывавшем ее колени, с маленькой сумочкой дикого канареечного оттенка на плече. Арина любила это место, здесь можно было максимально близко подойти к воде. Не стесняясь прохожих, девушка разговаривала с уткой.
Кто-то мог решить, что у нее не все дома, но Джорджио и сам с ней иногда разговаривал, с этой самой уткой. Даже имя ей дал – Кряква. Она действительно хорошо умела слушать, получше всяких там именитых психологов, а еще подкрякивать в нужных местах.
Кряква обожала круассаны с шоколадом. «Вредно! Особенно уткам!» – сказали бы разные умники. Но что бы они знали! Ведь это была необычная утка и вкусы у нее тоже были необычные.