старший брат тренера Вудс играет за них. Улыбаюсь про себя, осознавая, что никогда бы
не встретила Джереми, если бы не она. Я, наверно, и для марафона не стала бы больше
тренироваться.
– О чем говорила Келси? – спрашивает Джереми, засовывая вилку со спагетти в рот. –
Она спрашивала, не говорила ли ты со мной еще о чем-то.
Я жую свои макароны.
– Да ни о чем.
Он втыкает вилку в свою чашку.
– Я не верю тебе.
– Ты самый шумный парень из всех, что я когда-либо знала.
– Скажи мне, что имела в виду Келси, или я стащу у тебя оставшиеся макароны.
– Это подло.
Мы с минуту или около того едим в тишине, пока он снова не заговаривает:
– Так они теперь вместе? Как это случилось?
– Я сказала Келси, что ей нужно рискнуть с ним.
Понимающая улыбка появляется на его лице:
– А она… хотела, чтобы ты рискнула со мной?
119
N.A.G. – Переводы книг
Как он догадался об этом?
– Ты сказал, что можешь дать мне время, – тихо говорю я, впиваясь ногтем большого
пальца в ладонь.
Он пробегает рукой по волосам и вздыхает:
– Могу.
Я не могу определить, кто мы, или что я чувствую. Я думала, Кайл был моим
единственным. А теперь есть Джереми… и мне нравится быть с ним.
Но я все еще не уверена, готова ли к риску, следующему за чем-то большим.
***
– Мэтт!
Он торопится ко мне со значком девятой мили:
– В чем дело? Что стряслось? Колено?
Я тянусь к нему и хватаю за руку:
– Мне нужен вазелин. Сейчас же.
Он прикусывает свои губы, но не может сдержать взрыв смеха, который вырывается из
его рта. Он копается в сумке и достает чудесный вазелин. Я хватаю его. Бросаюсь с тропы.
Прячусь за деревьями. Зачерпываю мазь и втираю между ног, громко вздыхая.
– Энни? – голос Мэтта полон участия.
– Если ты расскажешь об этом своему брату, я убью тебя!
Он хохочет. Громко.
Сегодня мы бежим двадцать две мили – самая длинная дистанция перед марафоном в
следующем месяце. Я уже пробежала тринадцать миль – осталось девять.
Намазав повсюду вазелин, я вновь присоединяюсь к Эндрю и Лизе на тропе. Они оба
хихикают над моим инцидентом с трением. Я злобно смотрю на них. Эндрю начал бегать
с нами пару недель назад. Он даже расстался со своим iPod. Теперь он развлекает нас
рассказами о своих маленьких мальчиках от первого брака и о своей работе шерифом в
Смирне.
– Погоди, – говорю я. – Ты принял звонок 911, что кто-то потерял питона в своем доме
и затем он оказался в Уоллмарт?
– В продуктовом отделе, – говорит Эндрю. – Я думал, придется пристрелить эту штуку,
но отдел по контролю за животными прибыл вовремя. А теперь люди хотят предъявить
иск Уоллмарт за то, что подверглись стрессу, даже если это не их вина, что кто-то потерял
своего питона.
– Лиза – юрист, – говорю я. – Она может справиться со всем этим.
– Я юрист по трудовым отношениям, – говорит Лиза. – Я имею дело только с
человекоподобными животными.
Ассистенты Мэтта расставили столы каждые пару миль вдоль всего маршрута. Я
обнаруживаю, что если брызнуть изо рта водой под футболку, будет прохладно. Ем
леденцы. Машу руками вперед-назад. На пятнадцатой миле мне нужно съесть нечто
более питательное, иначе я не пробегу и следующей, не то что семь оставшихся. Из
бокового кармана своего гидратора я достаю пакетик энергетического желе. Я ни разу не
ела его прежде. Мэтт говорит, что фишка в том, чтобы есть маленькими дозами, тогда
меня не будет тошнить, я не могу рисковать со своим слабым желудком. Разрываю
упаковку. Сладкая липкая фигня медленно вытекает и покрывает мои руки.
– Ох, гадость, – говорит Лиза, одаривая мрачным взглядом пакетик с желе.
Я слизываю капельку с большого пальца.
– На вкус не так уж плохо. Что-то вроде суперсладкого меда. – В течение следующей
мили я приканчиваю желе, но так как на обочине нету мусорных баков, а я не хочу ничего
разбрасывать, засовываю липкую обертку в карман гидратора.
– Фу, это отвратительно, – говорю я, стараясь слизать липкость с пальцев. Молюсь,
чтобы быстрей была остановка с водой, что бы я могла помыть руки. Я бы вытерла их о
шорты, но не хочу, чтобы они стали еще грязнее. А затем меня начинает мутить.
Я хватаюсь за бок:
– О нет.
– Желудок? – спрашивает Эндрю.
Миранда Кеннелли
Дыши, Энни, дыши
Я киваю. Хвала небесам, знак биотуалета на отметке в пять миль. Я выбегаю трусцой