— Хочешь чаю, кофе? Что тебе сделать?
— Ничего не хочу. Таблетку от головы, и спать.
— Придётся спать в моей комната, — говорит и встаёт за таблеткой, — в твоей спит Валя. Как ни уговаривала, не поехала домой. Не оставила меня, — протягивает мне таблетку и воду. Глотаю, целую её и прохожу в её комнату. Забираюсь под одеяло и проваливаюсь в сон. Как говорила Скарлет Охара: Об остальном я подумаю завтра. Вроде так.
Просыпаюсь от того, что кто то тарабнит дверь, готовый снести его вместе с рамой.
Господи, где мама почему не открывает дверь? Встаю, нахожу тапочки, выбираюсь из комнаты. Как же больно ходить. Валя, мама и уже Маша сидят на диване в гостиной и смотрят в сторону входной двери. А главное никто из них и не думает встать открыть ее.
— Что происходит? — они разом поворачиваются ко мне.
— Ооо, ты проснулась? Прости нас, — ко мне подбегает Валя.
— Там этот, твой… Игорь, — еле слышно говорит мама.
— Может вы поговарите? — Маша встает и идет ко мне, — мы так и не поняли, что произошло, никто ничего не говорил.
— Я видеть его не могу, — слезы срываются с моих глаз, — он предал меня, растоптал…
— Дочка, может скажешь в чем дело? Я даже не знала, что говорить гостям. Благо Игорь взял на себя эту проблему?
— Игорь? — сквозь слезы повторяю, а дверь шас и по правде снесут. Иду открываю дверь.
— Ппривет, — говорит он, — я звонил тебе у тебя выключен телефон. Можно войти? Амаль… нам надо поговарить.
— Какое ты теперь иммешь право приходить сюда? Уже ничего, слышешь ничего не изменит, то что произошло.
— Я все объясню.
— Не перебивай! Послушай меня. Ты все эти годы врал мне и изменял! То есть то, что сделал продуманный, осознанный поступок. Это твой выбор.
— Амаль, — пытаеться что то сказать.
— Никогда в своей жизни не смей приходить в мой дом. Требовать что то, ты не имеешь право. Никакого права.
— Амаль…пожалуйста…я тебя люблю, это правда.
— Ага, любишь меня, а трахаешь другую, — сердце шас выпрыгнет из груди, — уходи.
— Амаль…
— Прошу тебя уходи…больше никогда не приходи. Мое решение не изменится.
— Амаль…
— Уходи, — захлопываю дверь. Поворачиваюсь назад, все трое стоят молча смотрят на меня.
— Это правда то, что мы слышали? — спрашивает мама. Я молча киваю, и даю волю слезам. Мама берет за руку, помогает сесть на диван, они вокргу садятся меня. А я…реву, плачу громко, как маленький ребенок, мама гладит мои волосы:
— Поплачь станет легче.
— Нет, почему она должна плакать!!!! — Валя встает, — он ничтожество, не достоин чтобы ты так из-за него рвала душу! Прекрати убивать себя.
— Не слушай ее, плачь, — твердит Маша, — станет легче.
Маша протяивает мне стакан воды, когда я успокоиваюсь.
— Все пройдет, время лечит.
— Я пошла тогда к нему…..хотела помочь, думала нужна будет помощь…
— Можешь не рассказывать, если больньо, — говорит мама.
— А там, она Зоя, сидит на нем, — опять всхлип, — полуголая… такое я даже в кино не видела.
— Господи, девочка моя…..все, дальше не стоит, — мама еле сдерживает слезы.
— Мама, что я сделала не так? За что такое наказание?
— Девочка моя, — лишь тихо и могла сказать мама.
— Я сделаю нам кофе! — Валя встала и прошла на кухню. Мы следом.
— Спасибо девочки, что в такой тяжелый период моей жизни. не бросили меня. Не оставили маму одну.
— Прекрати, а для чего тогда мы нужны? — в один голос сказали Маша с Валей.
— Хорошо, что вы у меня есть.
Сколько мы просидели, попивая кофе не помню, пока я опять не захотела спать. Сон-это единственное место, где можно спрятатся от реальности.
Некоторые, когла расстаются, переживают, вообше не могу уснуть. Меня это не касатеся и я очень этому рада.
Только спала и плакала.
Ком в горле, обешал задушить. Обида тяжелым грузом давила на грудь. Так больно никогда не было.
Меня заполнила пустота.
И если бы не болезненые ошушения внури меня там, чувство жжения, я бы никогда не выбралась из квартиры.
Под прелогом покупки телефона и сим карты, я выбралась из дома. Одна. Хорошо, что мама не напрасилась со мной.
Я быстро доехала в клинику, повезло пробок не было. Записывалась я с маминого телефона, к гинекологу. Не к своему. К своему я бы не поехала с такими синяками на заднице.
— Одевайтесь, — произнесла врач после осмотра, — я вам выпишу свечи, через неделю должно пройти. И половой покой — миниму неделю! — произнесла холодно врач.
— Хорошо, — тихо говорю, — все так плохо?
— Деточка, такое чувство что вас изнасиловал голодный зверь, простите. Впредь пусть будет аккуратней.
Господи какой стыд!
Попрашавшись, я забрала лист с рецептом и покинула кабинет врача.
А что такое половой покой? Погуглю. Спросить то не у кого.
Через неделю уже чувствовала себя прекрасно. В плане физической боли, в плане душевной ничего не изменилось. Мама еле заставляла, что нибудь поесть. Чтобы жить…
Глянула на себя в зеркало и ужаснулась от своего вида. Бледная как стена, мешки и черные круги под глазами.
— Да. Выгляжу я как умирающая лебедь, — вслух произнесла перед зеркалом.
— Я о том же, — сказала мама.
— И давно ты тут стоишь?
— Нет, там Валя с Машей пришли.
— Уже бегу. Только приму душ.
Быстро закончив водные процедуры, вышла в гостиную. Они киулись меня обнимать.
— Долго ты еще будешь сидеть взаперти?
— Девочки не надо, — я грустно опустила глаза, чтобы не расплакаться, — не отпускает меня эта боль…обида, предательсвто.
Мама только головой помахала из стороны в сторону.
— Если будешь сидеть дома взаперти-так и будет, — моя Валя не угомонная.
— Возьми себя в руки, в конце концов не конец же света, — Маша присела рядом со мной, — соберись, поедем прогуляемся.
— Не хочу гулять, а вот кое куда съездить не помешало бы.
— Куда это?
— Девочки, — смотрю на них, — мама, я приняла решила, хочу уволиться. С моими рекомендациями я легко найду работу.
— Это из-за Игоря?
— Это из-за всего произошедщего, вы же понимаете, что я там не смогу больше работать.
Они молча кивают.
— Мы будем рядом, будем поддерживать любое твое решение, ты главное улыбнись. Вернись к нам.
— Я соберусь и поедем в офис, — вы же поедете со мной? — согласно кивают, — хочу попасть туда к обеду, чтобы никого не встретить.
Мы работали все вместе. Я, Игорь, Маша, Валя и…Зоя. Там впервые встретилась с Игорем. Он был диреткором отдела по продажам, а я его помощником, и по совместительству переводчиком. Я владела тремя иностранными языками на совершенстве. Французский, Немецкий и Китайский. Да, не удивляйтесь английский я не знала, только в пределах школьной программы. Зоя работала в бухгалтерии. Я и подумать не могла, что они любовники. Никогда не замечала за ними ни поглядываний, ни улыбок друг другу. Только дружественное приветствия, и те по работе.
— Выглядишь шикарно! — крикнла Валя, — покрутись.
Да, я решила одеться красиво, накрасится, чтобы не выглядеть ушербной, если вдруг кого то из них встречу.
— Да как же так? Амаля, ты хорошо подумала? — удивленно смотрит на меня Нина Васильевна, когда перед ней появилось мое заявление об увольнении, все уходили на обед во время, кроме Нины Васильевны. Она уходила, когда все уже возврашались.
— Да, даже думать не о чем Нина Васильевна.
— Как жаль, я буду скучать по тебе, по твим шуткм и смеху, — она даже прослезилась.
— Нина Васильевна, по другому никак. Вы же знаете.
— Знаю.
— У меня к вам будет просьба.
— Слушаю.
— Пусть моим увольнением и расчетом займется Даша, ни…Зоя. Все остальные документы передадите мне через девочек.
— Конечно, я все понимаю и все для этого сделаю, — вздыхает, — знаешь, ее все тут ненавидят.
— Не надо.
— Молчу, девочка моя, — грустно произносит она, — у тебя все будет хорошо. Ты встретишь еще свою половинку.