— Молодой человек вы куда идете?
— Я иду к своей жене! Она тут рожает!
— Вам сюда нельзя!
— Послушайте сюда! Вы что там с ней делаете, что она так кричит?
— Вы наверное первый раз тут?
— Какая разница! Идите сделайте, что нибудь, чтобы она не кричала так! — она вылупляет свои и без того огромные глазища на меня, хочет открыть рот, что то мне сказать, но не успевает, — если она сейчас же не замолчит, я разнесу тут все!
Она поворачивается и быстрыми шагамаи цокает своими каблуками в противоположенную сторону! Я иду следом.
— Валерий Виссарионович, там какой молодой человек, сказал что разнесет тут все….
— Алекс, любимый, — Амалька тянет ко мне руки, лежа на столе, как будто ее распяли, Боже прости, я бегу к ней, обнимаю, целую все лицо, слизываю все слезы, — я хочу пить, они мне не дают.
— Дайте халат и и тапочки! — приказывает Валера, — я думал ты не придешь на роды, Амаля же была против.
— Валера, сколько это продлиться? Сделай же что нибудь! — я не узнаю собстевенный голос, кричу, не замечаю как одеваю халат и какую то хрен пойми какую шапочку.
— Сынок, все идет так, как должно быть. Это роды, они такими и бывают. Не паникуй!
— Дайте мне воды! — кричит Амаля.
— Да сколько можно пить воды! — ворчит какая то старуха в белом халате, набирая воду прямо из под крана в пластиковый стакайн, — она как на водопое!
— Алекс, у меня во рту все высыхает, я не могу разговоаривать! — сквозь боль говорит Амаля, не перставая кричать, — мамочкииииииииииииии! Когда это закончится?
— Быстро принесите воды! Вам что жалко! — по-моему я кричу громче Амали, Валера спокойно приспокойно относится ко всему происходящему вокруг, наверно не впервой, стоит довольный и ни о чем не переживает, слава Богу, значит все идет по плану, он стоит у раскрытых ног Амали, рядом с ним эта раскращенная женщина, я же стою у изголовья. Помогаю пить воду, приподнимая за голову. Убираю ее волосы со лба, по которым течет пот. Да она вся мокрая, вспотевшая. Сильно хвтает меня за руку, крепко хажимая пальцы, больно, кричит, я бы никогда не подумал, что она на столько сильная, ее ногти впились в мою кожу и поцарапли, теперь из ран течет кровь, но мне плевать.
— Алекс, — дышит часто, я глажу ее лицо, волосы, она крепеко впивается в мою руку двумя руками, — я не смогу родить, — кричит, — не могу видишь! — крики разрывает барабанные перепонки, — воды, пожалуйста мне воды, — говорит быстро, чтобы успеть до следуюшей схватки.
— Воды, быстро несите, — благо старушка несет, при этом наговаривая:
— Ей Богу проще шланг натянуть от крана до нее, столько пьет!
— Бля! Я заплачу, только замолчите и несите, — я уже не выдерживаю, — Валер там хоть питьевая течет, с крана?
— Да, пусть пьет, — одобряет Валера.
Амалины крики рвут барабанные перепонки, а мне сердце. Я не знаю, что мне делать, чем помочь, обнимаю ее, и плевать что ее ногти давно вросли мне в кожу.
— Не кричи ты так! — говорит эта раскрашенная, — порвешься же! Сил не оставишь на роды!
— Пусть кричит! — говорит Валера, — эта ваша природа, женская кричать во время родов!
— Она же силы силы потеряет? — спорит с ней эта раскрашенная, — порвется.
— Порвусь зашьете! — кричит Амаля, — или не умеете шить? — она опять кричит.
Эти двое не перестают спорить, мне даже в какой то момент кажется смешным этот спор.
Амалька оптяь пьет, и пьет.
— Алекс, я не могуууууууууууууууууууууууууу- кричит, хвтате за за ручки кресла, поддается вперед, — я хочу в туалет! Госоподи!
— Ты не хочешь в туалет, — говорит эта расскрашенная, — это такие позывы, роды скоро.
— Господи! — кричит Амаля, — да тебе откукда знать что я чувствую? — она опять с криками поддается вперед, и кричит, ложится назад.
— Если хочешь сходи, — отвечает расскрашенная, — не бойся, она попраляет перчатки, подходит ближе к Амале, — сейчас делай так, как я говорю! Не смей ослушаться, дышешь тогда, когда я скажу. Давай, уже видно головку!
— Боже!!!! мамочкааааааааааа помоги я не могу, Алексссс я не смогу родить, их двое, я не смогу……………..
— Амаль ты же по очереди их родишь? — смотрю на Валеру, — Валер они же не вместе родятся? — черт, что я несу, — они же по очреди.
— По одному Алекс! — от наполненых слех глаза, я не вижу что делает Валера, что делает эта женщина, только слышу крики Амали.
— Амаля, тужься! Ты задушешь ребенка!
— Я не могу, у меня все закончилось. Боли схватки! Господи! — что происходит я не осознаю, только тогда когда Валера подходит к Амале, рукой опирается на живот под грудью и медленно давит, помогая малышу появится на свет, раскрашенная женщина принимает маленького посиневшего человечка. Я теряюсь, туман в глазах и страх, пока не слышу крик младенца, после шлепка акушерки, его забирает другая женщина.
— Готова? — спрашивает Валера.
— Я спать хочу! — г оврит Амаля, прикрывая веки.
— Это от слабости, и потери сил, — трепелет по ее зеками, — успеешь поспать.
Не смотрю уже что он там делает, все внимание на Амале.
— Куколка, второй малыш, — незнаю что сказать, как сказать, — его тоже надо родить.
Амаля плачет, громко плачет и кричит, когда Валера подходит выполняет те же манипуляции, помогая малышу родиться.
— Моя красавица! Умница! — Валера целует в лоб Амали, — ты прекрасно справилась! Поздравляю! Сынок, ид обниму тебя!
— Первый малыш с весом 2900, 51 см, второй малыш 2850 51 см. Оба прекрасно себя чувствуют, но первого мы положили под кислород, — произносит женщина, которая забрала детей сразу полсе рождения, а сейчас пришла с литиком бумаги, куда периодичесик заглядываля, — второй застрял во время родов, у него гипоксия, он полежит пару дней, может сутки под кислородом. Сразу говорю, это не опасно. Они обсолютно здоровы! Оба, с чем вас поздравляю.
Впервые в жизни я плачу, стоя у изголовья Амали, держа ее за руку. Теперь Амаля вытирает мои слезы.
— Я хочу кушать! — слышу тихий шопот у своего уха, — докторскую колбасу, сметану и батон.
— Валера! — я смотрю на только что, вошедшего Валерия, — ты сказал, что все это закончится после родов?
— Алеккс! Роды были стремительные. быстрые, она потеряла много сил! Сходи купи, все что она просит.
***
Три года спустя.
Мы заходим в слабо-освещенную комнату, в нос ударяет резкий запах хлорки. Ванилька быстырми шагами проходит за ширму, переодеватся в ночную сорочку клиники. Мы же с Валерой остаемся ждать, когда она уже позовот.
— Я готова! — веселый голос Амали придает мне силы и позитива, мы идем с Валерой. Валера усаживается на свое место у манитора. Густой гель льется на довольно большой живот Амали, от чего ее кожа покрвается мурашками. Я стою за спиной Валеры в упор смотрю на монитор. В прошлый прием, в двадцать две недели, мы не смогли узнаьб пол ребенка, он был повернту так, что чтобы не делал Валера, увидеть не смогли.
— Ну что, готовы узнать пол? — Валера ухмыляясь смотрит на нас с Амалей по очреди. Мы обе киваем, — это мальчик!
Не спрашивайте, все равно не смогу передать все эмоции Амали тогда. Спорила с Валерой, что он не туда смотрел, что это картина с пенисом и машонками на экране осталось от предыдушего пациента, что он не так смотрит, надо повторить? что это девочка, она уверена, потому что мальчики у нас уже есть. Потом это был громкий смех, в итоге слезы, в окноцовке принятие и счастье, что малыш здоров.
Так у нас родился Александр, ровно 4 кг 54 см.